<данные изъяты>

ПРИГОВОР

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

2 ноября 2020 года город Тверь

Тверской гарнизонный военный суд в составе: председательствующего Хараборкина А.А., при помощнике судьи советнике юстиции 3 класса Евдокимовой Е.А.; с участием государственных обвинителей: заместителя военного прокурора Тверского гарнизона подполковника юстиции Рышлякова С.С.; старшего помощника военного прокурора Тверского гарнизона майора юстиции Поправко Д.Ю.; помощника военного прокурора Тверского гарнизона майора юстиции Мурзина Н.М.; подсудимого Прохорова С.А., его защитников – адвокатов Покровского А.С., Зиновьева С.А. и Скирко А.А., представивших соответственно удостоверения №, №, № и ордера № 43-20 Адвокатского кабинета «Центр юридической помощи Покровского А.С.» от 17 апреля 2020 года, № 1852844 Адвокатской консультации «Аспект» Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов от 18 мая 2020 года и № 1874389 Адвокатского кабинета Скирко А.А. Адвокатской палаты г. Санкт-Петербурга от 19 мая 2020 года; подсудимого Ефимова С.В., его защитников – адвокатов Хрящева С.А. и Харченко М.В., представивших соответственно удостоверения №, № и ордера № 000795 Коллегии адвокатов «Эгида» Адвокатской палаты Тверской области от 3 июня 2020 года, № 20088 и № 20175 Адвокатского кабинета № 298 Адвокатской палаты Тверской области от 12 мая и от 20 сентября 2020 года; подсудимого Струналя Ю.Д., его защитников – адвокатов Иванова Д.М. и Годько А.Н., представивших соответственно удостоверения №, № и ордера № 0527, № 060166 Адвокатского бюро «Иванов и партнеры» Адвокатской палаты Тверской области от 12 мая и от 2 июля 2020 года; подсудимого Полякова А.М., его защитников – адвокатов Шинкаренко С.А. и Дунаевского В.Е., представивших соответственно удостоверения №, № и ордера № 2499 Адвокатского кабинета Шинкаренко С.А. Адвокатской палаты Тверской области от 12 мая 2020 года, № 099483 филиала № 1 Тверской областной коллегии адвокатов от 6 августа 2020 года; подсудимого Сташкова А.М., его защитника – адвоката Григорьева О.Б., представившего удостоверение № и ордер № 081552 Бологовского филиала некоммерческой организации «Тверская областная коллегия адвокатов» Адвокатской палаты Тверской области от 11 мая 2020 года; представителя потерпевшего и гражданского истца – Министерства обороны Российской Федерации (далее – Минобороны России) – Спиридоновой Н.А.; а также с участием гражданских ответчиков Ужегова Р.Ю., Власова В.В., Юванова А.В., Здобнова С.А. и представителя последнего – адвоката Щербакова Т.В., в открытом судебном заседании, в помещении военного суда, рассмотрев материалы уголовного дела в отношении военнослужащих по контракту войсковой части 45118

капитана Прохорова Сергея Александровича, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты>, с высшим профессиональным образованием, ранее не судимого, состоящего в браке, имеющего троих несовершеннолетних детей <данные изъяты>, <данные изъяты> и <данные изъяты> г.р., проходящего военную службу с августа 2000 года, в том числе в должности начальника службы горючего и смазочных материалов (далее – ГСМ) тыла с октября 2013 года, зарегистрированного и проживающего по <адрес>,

старшего прапорщика Ефимова Сергея Валерьевича, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты>., со средним профессиональным образованием, ранее не судимого, состоящего в браке, проходящего военную службу с октября 1987 года, в том числе в должности начальника пункта заправки горючим с мая 2014 года, зарегистрированного и проживающего по <адрес>,

старшего прапорщика Струналя Юрия Дмитриевича, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты>, со средним профессиональным образованием, ранее не судимого, не состоящего в браке, проходящего военную службу с июня 1986 года, в том числе в должности старшего техника группы регламента и ремонта (оптикоэлектронных прицельных систем) техническо-эксплуатационной части (далее – ТЭЧ) (авиационной техники) с апреля 2018 года, зарегистрированного по <адрес>, а фактически проживающего по <адрес>,

старшего сержанта Сташкова Андрея Михайловича, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты>., ранее не судимого, со средним профессиональным образованием, состоящего в браке, имеющего несовершеннолетнего ребенка ДД.ММ.ГГГГ., проходящего военную службу с декабря 1991 года, в том числе в должности старшего механика группы регламента (прицельных комплексов) ТЭЧ (авиационной части) с мая 2016 года, зарегистрированного и проживающего по <адрес>,

а также бывшего военнослужащего войсковой части 45118

сержанта запаса Полякова Алексея Михайловича, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в с. Коломно Вышневолоцкого р-на Калининской обл., ранее не судимого, со средним профессиональным образованием, состоящего в браке, имеющего несовершеннолетнего ребенка ДД.ММ.ГГГГ г.р., проходившего военную службу с июня 1990 года, в том числе в должности старшего механика группы обслуживания (авиационного вооружения) инженерно-авиационной службы (эскадрильи) с ноября 2018 года, уволенного с военной службы и исключенного из списков личного состава воинской части с 12 августа 2020 года, зарегистрированного и проживающего по <адрес> а фактически проживающего по <адрес>,

обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Прохоров, Ефимов, Струналь, Поляков и Сташков в период с 1 января по 25 декабря 2018 года включительно на территории войсковой части 45118, дислоцированной в <данные изъяты>., а также склада этой же воинской части «Академический» (иное наименование – «Базовый»), дислоцированного в <данные изъяты>, действуя в составе организованной группы, в том числе с иными лицами, заключившими в рамках настоящего уголовного дела досудебные соглашения о сотрудничестве и осужденными вступившими в законную силу приговорами суда, – Власовым В.В., Здобновым С.А., Ужеговым Р.Ю. и Ювановым А.В., совершили растрату в особо крупном размере, а Прохоров и Ефимов, кроме того, - и с использованием своего служебного положения, при следующих обстоятельствах.

Прохоров, Ефимов, Струналь, Сташков проходят службу в войсковой части 45118 на следующих должностях: Прохоров – с декабря 2013 года – на должности начальника службы ГСМ тыла; Ефимов – с декабря 2013 года – на должности начальника пункта заправки горючим (гарнизонный), конструктивно являющегося топливным складом «Расходный», с которого непосредственно берется топливо для заправки самолетов; Струналь – с декабря 2013 года по апрель 2018 года занимал должность начальника лаборатории склада горючего (авиационного), а с апреля 2018 года назначен на должность старшего техника группы регламента и ремонта (оптикоэлектронных прицельных систем) ТЭЧ (авиационной техники); Сташков – с мая 2016 года занимает должность старшего механика группы регламента (прицельных комплексов) ТЭЧ (авиационной части).

Поляков с ноября 2017 года проходил службу в этой же воинской части на должности старшего механика группы обслуживания (авиационного вооружения) инженерно-авиационной службы (эскадрильи), а с ноября 2018 года он был переназначен на аналогичную должность.

Помимо этого, в указанной воинской части в различные периоды времени проходили службу военнослужащие Власов, Ужегов, Здобнов и Юванов.

В конце 2017 года, но не позднее 1 января 2018 года, Прохоров решил в корыстных целях осуществлять в войсковой части 45118 хищение авиационного керосина ТС-1, принадлежащего Минобороны России и предназначенного для заправки самолетов.

После этого он отдельно пообщался со Здобновым, Ужеговым и Власовым, занимавшими на тот период должности заместителей командиров авиационных эскадрилий (далее – АЭ) по инженерно-авиационной службе (соответственно, 1-й, 2-й и 3-й АЭ) и предложил им принять участие в хищении топлива, а именно – указанные лица должны были в своих эскадрильях организовывать формирование излишков авиационного топлива, путем внесения в полетную документацию недостоверных сведений при выполнении самолетами различных мероприятий, а данные о количестве созданных излишков сверять с Ефимовым. За эти действия Прохоров пообещал Здобнову, Власову и Ужегову денежные средства, после чего они с его предложением согласились.

В тот же период времени Прохоров предложил принять участие в хищении авиационного топлива начальнику склада ГСМ «Базовый» Юванову, определив ему роль, согласно которой тот должен будет брать у Ефимова данные по накопленным излишкам топлива, организовывать имитацию перевозки военными автомобилями – топливозаправщиками (далее – топливозаправщики) этого количества топлива со склада «Базовый» на склад «Расходный», в результате чего излишки будут образовываться на складе Юванова, а затем Юванов должен будет в ночное время выдавать со своего склада топливо в соответствии с размером образовавшихся излишков на вывоз водителю гражданского топливозаправщика, который будет присылать Прохоров. За эти действия Прохоров пообещал Юванову ежемесячное денежное вознаграждение, с чем последний согласился.

Помимо этого, в неустановленный период времени 2017-2018 гг. Прохоров привлек к хищению авиационного топлива Струналя, Полякова и Сташкова, которые, несмотря на занимаемые штатные воинские должности, в 2018 году исполняли обязанности водителей топливозаправщиков, а также Ефимова. Каждому из указанных лиц были отведены активные роли, конечным результатом выполнения которых, по замыслу Прохорова, было формирование излишков авиационного топлива на складе «Базовый» войсковой части 45118, и организация вывоза Ювановым вверенного ему топлива в объеме сформированных излишков с этого склада подысканным Прохоровым гражданским топливозаправщиком.

При таких обстоятельствах сам Прохоров должен был взять на себя руководство всем процессом хищения топлива, координировать деятельность организованной группы, а также распределять денежные средства за похищенное топливо между соответствующими участниками организованной группы.

После состоявшегося с Прохоровым разговора, действуя в рамках достигнутой с ним договоренности и в интересах преступной группы, выполняя отведенные им роли, Здобнов, Ужегов и Власов в своих эскадрильях поставили задачи подчиненным лицам, ответственным за оформление полетной документации и заправку самолетов топливом, – начальникам ТЭЧ и инженерам авиационных комплексов (далее также – техники или ИАКи), искажать при заполнении полетной документации вносимые в нее сведения, связанные с авиационным топливом, результатом чего должно было стать создание излишков этого топлива.

Получив такие указания, подчиненные Здобнову, Ужегову и Власову лица стали в ходе выполнения самолетами различных мероприятий – полетов и опробований (гонок) двигателей на земле (далее – «газовки»), в том числе в ходе несения боевых дежурств (далее – БД), при заполнении полетной документации искажать сведения, связанные с авиационным топливом, в ходе чего ими искусственно создавалась разница между объемом топлива, фактически заправленного в самолет и указанного в документах. В частности, недостоверные сведения вносились в раздаточные (топливные) ведомости, журналы подготовки воздушного судна (далее – ЖПС) и полетные листы.

Первые полетные листы с внесенными в них недостоверными сведениями были оформлены 1 января 2018 года.

В зависимости от того, откуда осуществлялась заправка самолета, а именно – при полетах – с колонок, непосредственно соединенных с топливными резервуарами склада «Расходный» (далее – ЦЗТ), а при осуществлении «газовок» – из топливозаправщиков, – тот объем топлива, на который были внесены недостоверные сведения в полетную документацию, оставался либо на ЦЗТ, либо в топливозаправщиках.

На этом этапе к процессу незаконного формирования излишков подключались Струналь, Поляков и Сташков, которые в различные периоды времени 2018 года, действуя в интересах преступной группы, перевозили в цистернах топливозаправщиков обратно от самолетов на склад «Расходный» к Ефимову излишки авиационного топлива, созданные документально на «газовках» и не заправленные в самолеты ответственными за это лицами.

Далее, по мере искусственного создания излишков авиационного топлива в подчиненных им эскадрильях, Здобнов, Ужегов и Власов аккумулировали у себя данные о количестве этих излишков и через некоторый промежуток времени сверяли объем излишков с Ефимовым, у которого также имелись свои сведения на этот счет, в том числе переданные ему вышеприведенными водителями топливозаправщиков.

После этого Ефимов, выполняя отведенную ему роль в организованной группе, передавал информацию об объемах сформированных на его складе реальных излишков топлива Юванову.

Юванов, возглавляя основной склад, с которого централизованно поступающее в войсковую часть 45118 железнодорожным транспортом топливо должно далее перевозиться непосредственно на склад «Расходный», выполняя отведенную ему Прохоровым роль, отдельно организовывал имитацию перевозки топливозаправщиком того объема топлива, которое было накоплено на складе Ефимова в виде излишков, в результате чего топливо по документам перевозилось на склад «Расходный», а фактически оставалось на складе «Базовый». На этом этапе к процессу хищения топлива подключался Поляков, который непосредственно имитировал перевозку топлива, выполняя на топливозаправщике рейсы между складами с пустой цистерной, тогда как по путевой документации в этой цистерне им перевозилось топливо. Тем самым незаконно сформированные на складе «Расходный» излишки топлива переходили на склад «Базовый», что и охватывалось в конечном итоге замыслом Прохорова.

После завершения выполнения участниками организованной группы всех этих действий Прохоров заблаговременно предупреждал Юванова, что с его склада приедут вывозить топливо, и Юванов, действуя в рамках отведенной ему Прохоровым роли, дожидался приезда в ночное время на склад гражданского топливозаправщика, после чего заполнял цистерну этого топливозаправщика хранящимся на складе «Базовый» авиационным топливом ТС-1 в количестве, соответствующем размеру сформированных излишков, и оно вывозилось за пределы части.

Последний раз топливо со склада Юванова было вывезено таким способом в один из дней периода 26-28 декабря 2018 года.

В результате описанных действий организованной группы в составе Прохорова, Ефимова, Струналя, Полякова, Сташкова, а также иных лиц, было растрачено имущество, принадлежащее Минобороны России, - авиационное топливо ТС-1, на сумму 31668711 руб. 02 коп.

Подсудимый Ефимов в судебном заседании виновным себя с содеянном признал полностью, раскаялся в содеянном, и от дальнейшей дачи показаний отказался, воспользовавшись правом, гарантированным ст. 51 Конституции Российской Федерации. При это Ефимов дополнительно пояснил, что согласен с обстоятельствами, которые изложены в обвинительном заключении, в том числе с приведенными в нем показаниями свидетелей, а также согласен с показаниями допрошенных в судебном заседании лиц, в том числе что касается показаний, данных остальными подсудимыми, – в части, которая не противоречит сведениям, изложенным в обвинительном заключении.

В свою очередь подсудимый Прохоров вину в содеянном не признал, отметив, что никакую преступную группу он не возглавлял. По мнению Прохорова, Ужегов, Власов, Здобнов и Юванов, заключившие досудебные соглашения о сотрудничестве, дали изобличающие его показания с целью избежать сурового наказания и изменить меру пресечения с ареста на более мягкую. Прохорову со слов Ужегова, Власова, Здобнова и Юванова известно, что эти лица как в 2018 году, так и ранее осуществляли хищение топлива ТС-1 войсковой части 45118, и они неоднократно обращались Прохорову как по отдельности, так и вместе с предложением участвовать в хищении топлива, пытались рассказать о схеме хищения, предлагали деньги за его общее покровительство и попустительство по службе ГСМ. Прохоров заниматься этим отказался и сообщил им, что эта деятельность может быть для них опасна, сказав также, что рассказывать руководству об их предложениях он не будет. После этого Прохоров стал более настороженно относится к результатам их деятельности, однако каких-либо замечаний по представляемым ими документам у него не возникало. По мнению Прохорова, Ужегов, Власов, Здобнов и Юванов, помня о тех разговорах и испугавшись, что он может изобличить их в ходе следствия раньше, чем они дадут показания, решили его подставить в обмен на собственную возможность смягчения наказания. Кроме того, эти лица оговорили его, так как он, являясь начальником службы ГСМ, мог выявить хищение топлива Власовым, Здобновым, Ужеговым и Ювановым. В этой связи Прохоров отметил, что его причастность к совершению деяния не установлена, а также отсутствуют доказательства его вины по уголовному делу. Никто из допрошенных свидетелей не указал на Прохорова как на участника и лидера преступной группы и не сообщил о конкретных фактах. Более того, неоднократно проводимыми в воинской части проверками, в том числе

комиссией Межрегионального управления ведомственного контроля и аудита Министерства обороны Российской Федерации по ВКС (далее – МУВФКА), было установлено отсутствие хищения авиатоплива. Помимо этого, Прохоров еще до допроса в судебном заседании свидетелей ФИО2 и ФИО3., а также представителя потерпевшего Спиридоновой Н.А. заявил, что они его оговаривают, однако конкретных причин, по которым они это делают, не привел.

От дачи дальнейших показаний в суде Прохоров отказался.

Вместе с тем из оглашенных показаний названного лица в ходе предварительного следствия следует, что с Ужеговым, Власовым и Здобновым он знаком с 2005-2006 года, отношения между ними сложились исключительно служебные, личных и неприязненных отношений между ними нет. О том, что в воинской части существовала преступная группа по списанию и сбыту авиационного керосина, Прохорову вообще ничего не известно.

Подсудимый Струналь, не признав свою вину в совершении преступления, показал, что он проходит службу в войсковой части 45118 с 1986 года, последняя занимаемая должность - старший техник группы, но фактически он исполнял обязанности водителя топливозаправщика в службе ГСМ и заправлял топливом самолеты в дежурном звене на аэродроме. Материально ответственным лицом Струналь при этом не является. В силу своих служебных обязанностей Струналь в период с 1 января по 31 декабря 2018 года не мог осуществлять контроль за инженерами авиационных комплексов по заполнению ими раздаточных ведомостей при осуществлении газовок. Помимо Струналя в 2018 году в качестве водителей топливозаправщиков поочередно несли дежурства Поляков, Сташков и Ефимов. При заправке топливозаправщика на складе «Расходный» Струналь видел, сколько топлива в него заправляется, однако ни в каких документах при этом не расписывался. После этого Струналь выезжал на заправку самолетов на БД, следил, сколько топлива фактически заправляется в самолеты, но документацию не оформлял, этим занимались ИАКи. Такого, чтобы газовки вообще не осуществлялись и топливо не заправлялось, но списывалось, в практике Струналя не было. Когда Струналь производил заправку всех самолетов, то он ехал обратно на склад «Расходный», где вместе с Ефимовым вновь дозаправлял топливозаправщик, следя за тем, сколько топлива в него заправлено. Также Струналь отметил, что Власов оговаривает его, поскольку имеет к нему личную неприязнь, обусловленную различием между их воинскими званиями. Здобнов, Ужегов и Юванов также, по мнению Струналя, оговаривают его, но по какой причине, он пояснить не смог.

Подсудимый Поляков, не признавая свою вину в совершении преступления, показал, что проходил службу в войсковой части 45118 до 2020 года, при этом за ним был закреплен автомобиль Урал – топливозаправщик и МАЗ – автоцистерна, для перевозки топлива с одного склада на другой. В 2018 году Поляков числился в 3 эскадрилье, а фактически исполнял обязанности в службе ГСМ. В этот период Поляков действительно заступал на боевое дежурство для заправки самолетов, и всегда заправлял все самолеты, которые «газовались». Материально ответственным лицом Поляков при этом не являлся. При заправке самолетов из топливозаправщиков сведения о заправленном топливе вносили ИАКи, он их записи в документах не контролировал, а следил лишь за количеством заправленного топлива. Ни в каких документах Поляков при этом не расписывался.

Поляков также отметил, что действительно бывали ситуации, когда он ездил с одного топливного склада на другой с пустой цистерной – это имело место в тех случаях, когда по приезду на склад «Базовый» обнаруживалось, что Юванова на этом складе уже нет. У Полякова часто происходили с Ювановым конфликты по поводу того, что последний ненадлежащим образом обращался с солдатами срочной службы, прикомандированными к складу, потому что часто у них не было ни еды, ни воды. Помимо этого Поляков указал, что бывали такие ситуации, когда Юванов подходил к нему и просил расписаться в заполненной ведомости на перевозку топлива, мотивируя это тем, что Поляков якобы допустил ошибки при заполнении. Поляков, доверяя Юванову, расписывался, не проверяя внесенные в ведомость данные. По мнению названного подсудимого, Юванов дал показания относительно того, что Поляков имитировал перевозку топлива между складами, поскольку пошел на сделку со следствием, и ему что-то надо было говорить, при этом Юванов понимал, что чем больше народу будет в уголовном деле, тем на большее число лиц разделится ущерб. Никаких денежных средств за незаконную перевозку топлива Поляков не получал. Также Поляков отметил, что Власов, Здобнов и Ужегов оговаривают его, но конкретных причин, обосновывающих свое мнение в этой части, не привел.

Подсудимый Сташков, не признавая свою вину в совершении преступления, показал, что он проходит службу в войсковой части 45118 с 1994, при этом в настоящее время – на должности старшего авиационного механика группы регламента и ремонта ТЭЧ, однако фактически исполняет обязанности водителя топливозаправщика. Материально-ответственным лицом Сташков не является, ни в какой документации за получение топлива для заправки самолетов не расписывался. В период времени 2018 года Сташков не все время находился на территории воинской части, потому что был в отпуске, приблизительно в середине июля. Денег за незаконную перевозку топлива он не получал. Случаев, чтобы на боевом дежурстве заправлялись ни все самолеты воинской части, не было. Сведения о количестве заправленного топлива, которые вносились ИАКами в расходные ведомости при заправке самолетов на боевом дежурстве в 2018 году, Сташков практически никогда не видел, и случаев, когда сведения, указанные в ведомости, отличались от количества топлива, фактически заправленного в самолет на боевом дежурстве в 2018 году, не было. Кроме того, Сташков пояснил, что после того, как из управляемого им топливозаправщика производилась заправка самолетов, он уезжал обратно на склад «Расходный», где вместе с Ефимовым дозаправлял топливозаправщик и видел, какое количество топлива заправлено. Также Сташков отметил, что Власов, Здобнов, Ужегов и Юванов оговаривают его, но конкретных причин, обосновывающих свое мнение в этой части, не привел.

Несмотря на непризнание подсудимых Прохорова, Струналя, Полякова и Сташкова, виновность каждого из них, а также Ефимова, признавшего свою вину, в содеянном подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств.

В судебном заседании представитель потерпевшего и гражданского истца Спиридонова показала, что хотя о фактических обстоятельствах совершения преступных действий она не осведомлена, однако из материалов уголовного дела ей известно, что преступной группой похищено авиационное топливо на крупную сумму.

Здобнов в судебном заседании пояснил, что в 2017-2018 годах он проходил службу в войсковой части 45118 на должности заместителя командира авиационной эскадрильи по инженерно-авиационной службе – начальника инженерно-авиационной службы. У него в подчинении в этот период находились начальники ТЭЧ ФИО4, ФИО5, ФИО6, а также ряд ИАКов, в том числе ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО14. В конце 2017 года к Здобнову во время сверки на складе ГСМ подошел Прохоров и предложил принять участие в схеме по списанию авиационного топлива путем формирования излишков в ходе проведения «газовок» и полетов. Взамен Прохоров за каждый списанный литр топлива пообещал давать ему по 6 руб. Здобнов с этим согласился. После этого Здобнов поговорил с начальниками ТЭЧ и ИАКами своей эскадрильи, рассказав им схему, предложенную Прохоровым, и с первых чисел января 2018 года ИАКи по указанию Здобнова стали вносить недостоверные сведения в полетную документацию – топливные ведомости на колонках и в топливозаправщиках, ЖПСы и полетные листы – относительно заправляемого в самолеты топлива. Топливо приписывалось практически на всех полетах, а на «газовках» реже. Приписки осуществлялись за счет уменьшения количества сэкономленного самолетом топлива. Количество экономии могло составлять 3-4 тонны. Таким образом, за один полет с самолета в зависимости от времени налета можно было приписать где-то до тонны топлива. В среднем за смену с одного самолета выходило 1000 кг, а если брать со всех летавших самолетов, то 4000 – 7000 кг. Данные о приписанном топливе ИАКи после полетов передавали Здобнову. Помимо этого, когда летчики отказывались от проведения «газовок», двигатель самолета не запускался, а Здобнов давал указания фиктивно проводить записи «газовок», в результате чего ИАКи записывали соответствующие сведения в ведомости топливозаправщиков. Здобнов лично несколько раз присутствовал при заправке самолетов на боевом дежурстве в 2018 году и видел, как подчиненные в присутствии водителей топливозаправщика – соответственно или Сташкова, или Полякова, или Струналя вносили в документы недостоверные сведения о заправке топливом самолетов, в связи с чем водители знали о фиктивных заправках. Далее Здобнов аккумулировал у себя сведения о количестве приписанного при «газовках» и полетах топлива и сверялся по этим данным с Ефимовым, после чего тот, с его слов, передавал данные Прохорову. Учет топлива, фиктивно приписанного на боевом дежурстве и на полетах, Здобнов вел раздельно, и сверялся с Ефимовым тоже раздельно, потому что Ефимову данные по боевому дежурству давали водители топливозаправщиков. После этого с интервалом в месяц – два Прохоров передавал Здобнову деньги за все списанное топливо, в объеме 100-200 тысяч в месяц. Иногда Прохоров передавал Здобнову его часть денежных средств через Власова или Ужегова. Указанные действия продолжались до конца 2018 года. При нахождении самолетов в командировках Здобнов указания завышать количество заправленного топлива своим подчиненным не давал. Помимо этого, Здобнов пояснил, что иногда бывают ситуации, когда на самолете происходит сбой системы объективного контроля, в результате чего становится невозможным списать с него данные. В этих ситуациях Здобнов для того, чтобы обосновать списание топлива, просил группу контрольно-записывающей аппаратуры (далее – КЗА) записать в журнал «газовку» с его слов, соответственно, по данным объективного контроля она не проходила. Сколько точно таких случаев было у него в эскадрильи в 2018 году, и у каких конкретно ИАКов, Здобнов не помнит, но это точно было не более 10 раз за год, что Здобнову известно, поскольку начальник группы авиационного оборудования (далее – АО) обо всех подобных случаях докладывает ему.

Ужегов в судебном заседании пояснил, что в 2017-2018 годах он проходил службу в войсковой части 45118 в должности заместителя командира авиационной эскадрильи по инженерно-авиационной службе, и у него в подчинении в этот период находился ряд лиц, в том числе начальники ТЭЧ ФИО15 и ФИО16, а также ИАКи, среди которых ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО25. В конце 2017 года Прохоров предложил Ужегову организовать в эскадрилье незаконное списание авиационного топлива ТС-1, мотивируя это тем, что с него требуют денежные средства вышестоящее командование, и что если Ужегов откажется организовывать списание топлива, то у него будут сложности по службе. Схема состояла в том, что ИАКи должны будут выполнять приписки к реально заправленному в самолет топливу, занижая при этом остаток топлива в самолете и, соответственно, завышая его расход. Сведения о накопленном таким образом топливе Прохоров сказал Ужегову сверять с начальником «Расходного» склада Ефимовым. Ужегов с предложением согласился, и с 1 января 2018 года все перечисленные выше ИАКи стали вносить в полетную документацию фиктивные данные относительно заправки и расходования топливом самолета. Приписки выполнялись практически в каждый полетный лист за счет уменьшения сэкономленного самолетом топлива. Так, при каждой заправке у ИАКа получалось в среднем приписать 300-500 кг топлива, итого за полетную смену выходило около 3-5 тонн, в зависимости от количества летающих самолетов.

Данные о приписанном на полете топливе техники передавали Ужегову после окончания полетов. Кроме того, в ходе заправки самолета на БД также производились приписки топлива, в том числе и когда «газовка» летным составом вообще не проводилась. Когда выполнялись приписки на БД, то в среднем происходило увеличение на 100-200 кг, а когда «газовка» летным составом вообще не проводилась, то списывалось порядка 500-700 кг, и эти данные вносились во все вышеперечисленные документы. В случаях, когда «газовка» вообще не осуществлялась, начальник ТЭЧ отряда звонил в группу КЗА и говорил, что «газовка» осуществлена, а также диктовал время, а в данные объективного контроля записывалась другая реальная «газовка» за один из предыдущих дней. Водители топливозаправщиков знали о том, что в ведомость заносятся недостоверные сведения, а также то, что самолет из топливозаправщика заправляется в меньшем количестве, чем отражалось в ведомости, потому что по счетчику топливозаправщика видно количество заправленного топлива, а в ведомости количество топлива увеличено от реально заправленного. О том, что водители топливозаправщиков знали о выполняемых приписках, Ужегову также говорили инженеры авиационных комплексов и начальники ТЭЧ отрядов, в частности, ФИО16, ФИО15, ФИО17, ФИО19, ФИО20, ФИО21. В 2018 году Ужегов сам иногда присутствовал на боевом дежурстве при заправке самолетов из топливозаправщиков, и один или два раза при нем оформлялась полетная документация на самолет, который фактически не «газовался». В этих ситуациях топливозаправщик вообще к самолету не подъезжал, ИАК подходил к водителю и вместе с ним вносил в ведомость данные о якобы заправленном топливе. Кто конкретно из водителей при этом был, он не помнит – или Сташков, или Струналь, или Поляков. О количестве приписанного на «газовках» топлива ИАКи также докладывали Ужегову напрямую или через начальников ТЭЧ отрядов. Учет топлива, приписанного на полетах и в ходе «газовок», Ужегов вел у себя раздельно, и также раздельно сверялся по такому топливу с Ефимовым, которому, как полагает Ужегов, данные по приписанному на «газовках» топливу давали водители топливозаправщиков. За свои действия Ужегов раз в 2-2,5 месяца получал от Прохорова денежные средства в сумме 200-300 тысяч рублей, из расчета 6 руб. за кг., при этом сумма денежных средств, которую Прохоров передавал Ужегову, всегда сходилось с тем количеством топлива, которое Ужегов сверял с Ефимовым. Действия по незаконной приписке топлива были прекращены в конце 2018 года, где-то в двадцатых числах декабря, по отдельному указанию Прохорова. Ужегову также из личного общения с Власовым и Здобновым известно, что по аналогичной схеме производились незаконные действия с авиационным топливом в первой и третьей эскадрильях. Помимо этого, Ужегов пояснил, что информация со средств объективного контроля самолетов снимается после каждого запуска, опробования двигателя, полета и при выполнении предполетной подготовки. В 2018 году в эскадрилье Ужегова были такие случаи, когда информацию со средств объективного контроля самолета невозможно было снять ввиду отказа системы тестера. В этих ситуациях приписок топлива не было, а для его списания использовались данные хронометражиста или система кода, которая стоит в кабине самолета. Всего таких ситуаций в эскадрильи Ужегова за весь 2018 год было около 7-10, но не более 12, что ему известно из группы объективного контроля. При нахождении самолетов в командировках Ужегов указания завышать количество заправленного топлива своим подчиненным не давал.

Власов в судебном заседании пояснил, что в 2017-2018 годах он занимал должность заместителя командира авиационной эскадрильи по инженерно-авиационной службе, в его подчинении находился весь инженерно-технический состав эскадрильи. В конце 2017 года у Власова состоялся разговор со Здобновым, который сказал ему, что существует возможность осуществлять списание авиационного топлива, при этом препятствовать в этих действиях никто не будет. Далее у Власова по инициативе Прохорова состоялся телефонный разговор на эту же тему, и Прохоров сказал, что за списанное топливо Власов будет получать деньги – 1 руб. за 1 литр, при этом для совершения таких действий необходимо было осуществлять приписки в полетных ведомостях на колонках. Объемы приписываемого топлива не оговаривались, Прохоров пояснил, что чем больше, тем лучше. С предложением Власов согласился. Далее, приблизительно с 1 января 2018 года, Власов дал указания техникам самолетов осуществлять приписки в топливных ведомостях о количестве заправленного в самолет топлива, которые можно было проверить, сравнив записи в ведомости с показаниями счетчика на колонке и на топливозаправщике. Соответственно, завышенные данные на этой стадии ИАКами вносились и в ЖПСы. За один полет Власов поручил приписывать к заправке самолета не более 350 кг, что составляло допустимую разницу между приборами учета в самолете – топливомера и расходомера, то есть за полетную смену выходило около 2-5 тонн. В дальнейшем Власов на основании данных из ЖПСов и сведений из группы КЗА заполнял отчетную форму, которую потом передавал ИАКам для использования при заполнении ими полетных листов, в том числе в части сведений, касающихся топлива. Никаких изменений в эту форму относительно данных из ЖПС сам Власов не вносил. Списание происходило за счет уменьшения количества топлива, сэкономленного самолетом. Приписывание топлива производилось и при «газовках» самолетов, в том числе и когда таковые вовсе не проводились. Количество приписываемого в таких случаях топлива зависело от того, какое время «газовки» прописывалось, при этом техник спокойно мог приписать 500 л. Когда «газовок» не было, заправка самолетов из топливозаправщиков не осуществлялась, потому что самолет и так стоял заправленный. Таким образом, все топливо оставалось в топливозаправщике, а далее оно передавалось на склад ГСМ. Водителями топливозаправщиков в 2018 году были Поляков, Струналь и Сташков. Указанные лица знали о том, что ИАКи излишне приписывали топливо, заправленное из топливозаправщиков, или же оформляли документацию без фактической заправки, поскольку водители являются операторами – контролируют счетчики на топливозаправщике, а записи в расходной ведомости велись непосредственно в кабинах машин, при этом водители как материально-ответственные лица контролировали все записи, производимые ИАКами. Власов неоднократно сам присутствовал на БД, когда производились приписки топлива, при этом он лично видел, что каждый из перечисленных водителей, в том числе и Струналь, наблюдал за сведениями, которые ИАКи вносили в раздаточную ведомость относительно заправленного топлива в завышенном объеме, при этом замечаний не высказывали. Кроме того, Власов не помнит когда точно, но ему или Поляков или Струналь даже давали на бумажке данные о том, сколько топлива ИАКи приписали за месяц. Данные о количестве приписанного с «газовок» топлива Власову передавали техники или начальники ТЭЧ звена. Сведения о количестве приписанного с полетов топлива Власов сверял с начальником «Расходного» склада Ефимовым, при этом у него были свои данные, а у Ефимова – свои. Далее Ефимов, с его собственных слов, передавал эти сведения Прохорову, после чего Власов лично уточнял у Прохорова, передал ли ему Ефимов данные, а тот отвечал утвердительно. Сведения по количеству топлива, приписанного на «газовках», Власов ни с кем не сверял, но у самого Ефимова был доступ к счетчикам. Что происходило с топливом дальше, Власову не известно, однако примерно раз в месяц Власов получал от Прохорова деньги за то количество авиационного керосина, которое было приписано. Один раз вместо Прохорова деньги Власову передал Ефимов, при этом он знал, за что именно эти денежные средства. Кроме того, Власову из разговоров с Ужеговым и Здобновым известно, что они также получали от Прохорова денежные средства за аналогичные действия, а также иногда Власов передавал Здобнову его часть денежных средств. В незаконных действиях по списанию топлива по указанию Власова участвовали начальники ТЭЧ ФИО26, ФИО27, ФИО28, а также ИАКи, в частности, ФИО29, ФИО3, ФИО30, ФИО31, ФИО32, ФИО33, ФИО34, ФИО35, ФИО36, ФИО37, ФИО38, ФИО39, ФИО40, ФИО41. Действия по приписке топлива осуществлялись в течение всего 2018 года, приблизительно до конца года. Когда в части началась прокурорская проверка, у Власова неоднократно были разговоры с Прохоровым, в ходе которых последний отговаривал Власова признаваться, поясняя при этом, что правоохранительные органы все равно ничего не докажут, потому что излишков нет. Помимо этого, Власов пояснил, что в 2018 году в его эскадрилье были такие случаи, когда информацию со средств объективного контроля самолета невозможно было списать. Всего таких ситуаций в эскадрильи Власова за весь 2018 год было 10-11, но точно не более 20, что ему известно, поскольку его всегда ставят в известность о таких случаях.

Юванов в судебном заседании пояснил, что в 2017-2018 годах он состоял в должности начальника склада ГСМ «Базовый» войсковой части 45118 и являлся в связи с этим материально ответственным лицом за этот склад, в том числе за хранящееся на нем авиационное топливо. В декабре 2017 года к Юванову приехал Прохоров и сказал, что в части с нового года будет происходить списание авиационного топлива. В частности, инженеры Ужегов, Власов и Здобнов будут создавать излишек топлива, сверять данные с Ефимовым, после чего Ефимов будет передавать эти данные Юванову для того, чтобы сымитировать перевозку топливозаправщиками количества излишков топлива со склада Юванова на склад Ефимова «Расходный», в результате чего уже у Юванова на складе будут образовываться излишки топлива. Задача Юванова будет состоять в том, чтобы выдать это топливо ночью на вывоз. Юванов, опасаясь за свою дальнейшую службу, с указанием Прохорова согласился. Как именно по документам происходило формирование излишков топлива, Юванов не знает, потому что инженеры давали данные непосредственно Ефимову, а Юванов потом просто брал их у него. Далее имитировался перевоз топлива топливозаправщиками со склада «Базовый» на склад «Расходный», а именно – фактически машина уезжала с его склада пустой, а в раздаточной ведомости и путевом листе при этом указывалось определенное количество топлива. Водители знали, что топливо им в цистерну не заливалось, но расписывались в путевом листе без каких-либо возражений. Водителями топливозаправщиков, которыми якобы осуществлялась перевозка топлива в этих ситуациях, были Сташков и Поляков. Водители действовали по указанию Прохорова, как это было ранее озвучено последним во время разговора с Ювановым в 2017 году. После таких поездок на складе Юванова образовывался излишек топлива ровно в том же количестве, информацию о котором ему передавал Ефимов. После этого Прохоров говорил Юванову, что «приедет друг», и Юванов понимал, что в ночное время приедут вывозить топливо. Далее Юванову на сим-карту, которую ему до этого специально дал Прохоров, звонил водитель по имени Андрей и приезжал за топливом на топливозаправщике Ивеко объемом 29250 л. с гражданскими номерами. Юванов, действуя исключительно в рамках указаний Прохорова, каждый раз до полного заливал в цистерну этого автомобиля авиационное топливо ТС-1 из резервуаров – «тысячников», и это топливо вывозилось со склада. Водителем всегда был один и тот же человек. Куда далее вывозилось топливо, Юванов не знает, сам водитель с Ювановым за топливо никак не рассчитывался. При заправке данного топливозаправщика кроме Юванова никто из военнослужащих части больше не присутствовал. После убытия указанного автомобиля Юванов скрывал следы топливозаправщика, закатывая их на своей машине. В части 25 числа каждого месяца подготавливаются отчеты по топливу и производятся его замеры, поэтому для того, чтобы на момент составления отчетов сформированных описанным способом излишков уже не было, таковые всегда вывозились со склада до указных чисел. Кроме того, в конце декабря 2018 года или в начале января 2019 года в часть приезжала комиссия, которая проверяла службу ГСМ, производила замеры авиационного топлива на складе «Базовый». По результатам проверки была выявлена погрешность топлива на складе около 27000 л. Проверялся ли при этом склад «Расходный», Юванов не знает. Приезжал ли после этой проверки гражданский топливозаправщик за вывозом топлива, Юванов не помнит. За свои незаконные действия Юванов от Прохорова ежемесячно при личной встрече получал денежные средства в размере 50000 руб., в основном передача денег происходила на складе «Расходный». Вывоз топлива осуществлялся таким же способом, на том же автомобиле и тем же водителем около 2-5 раз в месяц, при этом первый раз излишки со склада Юванова были вывезены примерно в середине января 2018 года, а последний раз – в конце этого же года, числа 26-28 декабря, потому что дальше были уже выходные дни. После этого излишков на складе Юванова в 2018 году не было. Отдельно Юванов отметил, что об иных фактах хищения топлива с вверенного ему склада в 2018 году ему доподлинно неизвестно, но один раз солдат, несший службу по охране этого склада, признался ему, что пытался слить топливо. Как это вообще можно сделать, Юванов не знает, потому что он всегда закрывает насосную станцию на замок, а ключи находятся только у него. С резервуара «тысячника» топливо слить вообще невозможно, потому что все вентиля всегда закрываются, Юванов это лично проверяет каждый раз. Когда в части начали проводиться проверки органами следствия и прокуратурой, Прохоров говорил Юванову ничего не рассказывать и не давать показания.

Свидетели ФИО4., ФИО6 и ФИО5., каждый в отдельности, показали, что в 2018 году они занимали должности начальников ТЭЧ отряда 1 АЭ войсковой части 45118, а начальником у них был Здобнов.

Далее ФИО4 показал, что в начале 2018 года у него состоялся разговор со Здобновым, в ходе которого последний предложил ему принять участие в хищении авиационного топлива, мотивируя это тем, что у начальника службы ГСМ Прохорова есть знакомые влиятельные лица, которые в случае несогласия могут уволить ФИО4 со службы. Процесс хищения, по словам Здобнова, должен был состоять в том, что техники будут приписывать в полетную документацию количество заправленного в самолет топлива, а затем передавать сведения о приписанном топливе ФИО4 или же самому Здобнову, и в случаях, когда сведения будут передаваться ФИО4, тот должен будет передавать их Здобнову. Опасаясь за дальнейшую службу, ФИО4 с предложением Здобнова согласился. После этого на протяжении 2018 года к ФИО4 периодически подходили техники самолетов и передавали для Здобнова соответствующие сведения по приписанному топливу, за вылет – около 100-200, до 300 кг, а ФИО4 передавал их Здобнову. В 2018 году заправка самолетов производилась при полетах с ЦЗТ, а при «газовках» – с топливозаправщиков. Водителями топливозаправщиков в этот период были Струналь, Поляков и Сташков. Также ФИО4 показал, что данные объективного контроля снимаются с самолета специалистами группы АО каждый раз после опробования двигателя или полета, после чего передаются ими же в группу КЗА.

ФИО6 показал, что в 2018 году он по приказу Здобнова передавал техникам самолетов указания последнего о необходимости искажения в полетной документации количества заправленного в самолет авиационного керосина, а именно – путем увеличения этого количества. При этом сам Здобнов обосновывал необходимость совершения таких действий нуждами эскадрильи. Понимая, что указания Здобнова незаконны, ФИО6, тем не менее, их выполнял, опасаясь для себя негативных последствий по службе. Иногда Здобнов давал такие указания техникам сам. На протяжении 2018 года техники завышали в полетной документации количество израсходованного самолетом топлива, в среднем на 200-300 кг за вылет, а также производили те же действия во время «газовок», либо завышая время «газовки», либо списывая топливо, когда «газовка» вовсе не осуществлялась. Сведения о количестве приписанного топлива техники передавали напрямую Здобнову, но несколько раз это происходило и через ФИО6. Каким образом дальше реализовывалось топливо, ФИО6 не знает, но после совершения таких действий Здобнов говорил, что им приобретался различный хозяйственный инвентарь. Водителями топливозаправщиков в 2018 году были Сташков и Струналь, а начальником «Расходного» склада – Ефимов. Насколько ФИО6 помнит, приписки топлива прекратились где-то в конце 2018 года, но точную дату он не помнит. Сам ФИО6 с водителями топливозаправщиков относительно незаконного приписывания топлива не общался. Помимо этого, ФИО6 пояснил, что информация со средств объективного контроля самолета снимается специалистами после каждого вылета или газовки.

Свидетель ФИО5 показал, что на протяжении 2018 года он по приказу Здобнова, не желая для себя предвзятого отношения по службе, также контролировал техников на предмет незаконного списания авиационного топлива. При этом изначально Здобнов, давая ФИО5 такие указания, ссылался на состоявшийся между ним и Прохоровым разговор. Непосредственно незаконные действия состояли в том, что техники на полетах и на «газовках» приписывали в полетную документацию количество заправленного в самолет топлива, около 200-300 кг за вылет, которое при этом фактически оставалось в колонке или в топливозаправщике – в зависимости от того, откуда производилась заправка. Завышенные сведения вносились техниками в полетные листы, ЖПСы и топливные ведомости, а последние затем оставлялись на колонках или передавались водителям топливозаправщиков, которыми в 2018 году были Струналь, Поляков, Сташков и Ефимов. При этом на топливозаправщиках есть приборы учета, по которым водители следят за реальным количеством заправленного в самолет топлива. Сведения о количестве приписанного топлива техники передавали ФИО5, а он – Здобнову, при этом ФИО5 предполагает, что в некоторых случаях техники передавали данные Здобнову напрямую. За незаконное списание топлива Здобнов предлагал ФИО5 деньги, но он отказался. Когда в воинской части началась прокурорская проверка, Здобнов убеждал ФИО5 не сознаваться в незаконных действиях, ссылаясь при этом также на Прохорова, у которого, по словам Здобнова, все «схвачено на высшем уровне».

Свидетели ФИО10., ФИО12., ФИО9., ФИО11., ФИО7., ФИО8., ФИО14., ФИО13., каждый в отдельности, показали, что в 2018 году они занимали должности ИАКов 1 АЭ, при этом Здобнов был для них начальником. В обязанности каждого из перечисленных ИАКов входила заправка самолетов топливом, а также оформление полетной документации – раздаточных ведомостей, ЖПСов и полетных листов. Заправка самолетов в этот период осуществлялась двумя способами: на полетах централизованно – с ЦЗТ; при «газовках» – с топливозаправщиков. Водителями топливозаправщиков были Струналь, Поляков и Сташков. На протяжении 2018 года каждый из перечисленных ИАКов, опасаясь негативного к себе отношения со стороны Здобнова, по его указанию вносил искаженные сведения в полетную документацию, используя для этого различные методы, а зачастую и расчеты, завышая с их помощью в документах сведения о количестве фактически заправленного в самолет топлива и оставляя эту разницу в колонке или в топливозаправщике. Искажение сведений происходило как при полетах, так и при «газовках». Сведения о количестве приписанного топлива передавались Здобнову. Сколько конкретно раз происходило завышение количества заправленного топлива, какой именно объем приписывался, и в каких полетных листах отражены недостоверные сведения, ФИО10, ФИО12, ФИО9, ФИО11, ФИО7, ФИО8, ФИО14 и ФИО13 пояснить не могут, равно как и то, куда девалось приписанное топливо. Но ФИО12 и ФИО13 при этом показали, что Здобнов лично каждому из них говорил, что показания о завышенном топливе он дальше передавал Прохорову, который на тот момент занимал должность начальника службы ГСМ. ФИО13 также дополнительно показал, что один раз он задал Здобнову прямой вопрос, суть которого сводилась к тому, каким образом действия по приписке топлива останутся незамеченными, на что Здобнов ответил, что все решено с Прохоровым. Помимо этого, ФИО10 показал, что при заправке самолета на «газовках» раздаточную ведомость для заполнения ему передавал водитель топливозаправщика. ФИО13 также отметил, что топливная ведомость при заправке самолета из топливозаправщика находится у водителя, который непосредственно отслеживает по счетчикам на топливозаправщике количество заправленного в самолет топлива, а после заправки увозит топливную ведомость с собой. Помимо этого, ФИО10, ФИО12, ФИО9, ФИО11, ФИО7, ФИО8, ФИО14 и ФИО13 показали, что при совершении приписок они действовали только в рамках указаний Здобнова, при этом не посвящали в свои действия ни операторов групп АО и КЗА, осуществлявших списание данных объективного контроля с самолетов и их последующую обработку, ни летчиков. ФИО8 в этой части дополнительно отметил, что иногда приписки осуществлялись им по указанию начальника ТЭЧ ФИО4, а ФИО13 показал, что искаженную информацию о количестве заправленного в самолет топлива он при осуществлении полетов вносил на основании указаний начальника ТЭЧ ФИО6, который при этом ссылался на Здобнова.

При этом ФИО11 дополнительно отметил, что имели место ситуации, когда «газовок» вовсе не было, а документы об израсходованном топливе на них оформлялись, ФИО13 показал, что таких ситуаций у него было 2, ФИО7 отметил, что о подобном он не помнит, но Здобнов действительно давал указания отражать фиктивные «газовки» в полетной документации, а ФИО10, ФИО12, ФИО9 и ФИО8 показали, что о таких ситуациях им не известно.

Кроме того, ФИО13 и ФИО8 отметили, что бывают ситуации, когда происходит сбой авиационного оборудования, и специалистам группы АО становится невозможным списать данные объективного контроля с самолета.

ФИО12 в судебном заседании изначально показал, что завышение в полетной документации количества заправляемого в самолет топлива он осуществлял с начала и до конца 2018 года, а затем отметил, что такое завышение им производилось начиная с июня-июля, но не позднее августа 2018 года.

ФИО14 показал, что недостоверные сведения в полетную документацию он начал вносить приблизительно с середины – конца июня 2018 года.

ФИО9 показал, что водители топливозаправщиков не знали о недостоверности вносимых им в раздаточные ведомости сведений.

Свидетели ФИО16 и ФИО15., каждый в отдельности, показали, что в 2017-2018 годах они занимали должности начальников ТЭЧ отряда 2 АЭ войсковой части 45118, при этом их непосредственным начальником в этот период был Ужегов.

Далее ФИО16 показал, что в конце 2017 года Ужегов предложил ему заняться приписками авиационного топлива, пояснив, что при несогласии у ФИО16 возникнут проблемы по службе, и наоборот, если ФИО16 согласится, то в случае возникновения каких-то проблем с приписками топлива они будут решены через начальника службы ГСМ Прохорова. Ужегов объяснил, что техники самолетов должны будут по документам завышать объем заправки самолетов и говорить данные ФИО16, а он, в свою очередь, должен будет передавать их Ужегову. С предложением Ужегова ФИО16 вынужден был согласиться. После этого в 2018 году техники самолетов периодически говорили ФИО16 данные о приписанном к заправкам на БД топливе, к каждой заправке – по 200, иногда по 300-400 кг, но могло быть больше или меньше, чтобы укладываться в нормы расхода. Иногда ФИО16 и сам присутствовал при заправках самолета и видел, что техники записали в документацию не то количество топлива, которое реально заправили. Имели место ситуации, когда «газовок» вообще не было, а топливо при этом списывалось, в присутствии ФИО16 такое было 2-3 раза. Самолет при «газовке» заправляется из топливозаправщика, а при выполнении полетов – на ЦЗТ. Водителями топливозаправщиков в 2018 году были Струналь, Поляков и Сташков. Водителям всегда известно о количестве заправленного в самолет топлива. В тех случаях, когда «газовок» фактически не было, водители топливозаправщиков подъезжали к самолету, но не заправляли его, а убывали обратно на стоянку, при этом оформлялась документация о якобы заправке самолета, и водители Струналь, Поляков и Сташков, таким образом, знали о том, что «газовки» не было, а техник фиктивно внес данные в раздаточную ведомость. Происходило ли завышение количества заправленного топлива при полетах, ФИО16 не известно. Куда в дальнейшем Ужегов передавал сведения о приписанном топливе, ФИО16 не знает. Кроме того, ФИО16 пояснил, что после того, как начали совершаться действия по приписке топлива, в эскадрилье была создана касса, из которой Ужегов тратил деньги на ремонт помещений и покупку инвентаря. Приписки топлива осуществлялись приблизительно до июля-августа 2018 года, а далее ФИО16 об этом неизвестно.

ФИО15 показал, что в 2018 году, с января по июль, он по указанию Ужегова также принимал участие в незаконных приписках авиационного топлива. При несении службы на БД техники завышали в полетной документации – топливных ведомостях, ЖПСах и полетных листах – сведения о количестве заправленного в самолет топлива, в пределах 100-200 кг, но чтобы укладываться в нормы расхода, и говорили сведения о количестве завышенного топлива ФИО15, когда он также находился при «газовке» на БД. ФИО15, в свою очередь, передавал эти данные Ужегову. При несении боевого дежурства заправка самолетов осуществлялась с топливозаправщиков. В 2018 году водителями топливозаправщиков были Струналь, Сташков и Поляков. То количество топлива, которое было завышено в документах, фактически не заправлялось и оставалось в топливозаправщиках, но куда оно девалось в дальнейшем, ФИО15 не известно, равно как не знает он и том, происходило ли завышение количества заправленного топлива в ходе плановых полетов. ФИО15 согласился выполнять указания Ужегова, поскольку не хотел тратить собственные деньги на нужды эскадрильи, а когда начали совершаться действия по приписке топлива, в эскадрилье производился ремонт помещений. О таких случаях, чтобы «газовки» на БД вовсе не проводились, а топливо на них списывалось, ФИО15 не знает. Также названный свидетель отметил, что иногда случаются сбои в работе авиационной техники, отказ накопителя, что делает невозможным снятие данных объективного контроля.

Свидетели ФИО21., ФИО42., ФИО18., ФИО20., ФИО25., ФИО17., занимавшие в 2018 году должности ИАКов 2 АЭ, каждый в отдельности, показали, что в различные периоды времени указанного года они по указанию Ужегова, являвшегося их начальником, осуществляли приписки в полетную документацию, а именно – увеличивали количество заправленного в самолет топлива в полетных ведомостях, ЖПСах и полетных листах, при этом приписанное топливо фактически оставалось в емкостях, откуда производились заправки: при полетах – в колонке, при газовках – в топливозаправщиках. ФИО19 показал, что о необходимости производить действия по приписке топлива ему, помимо Ужегова, также иногда говорили начальники ТЭЧ ФИО15 и ФИО16, ссылаясь при этом на Ужегова. ФИО21 и ФИО20 также отметили, что неоднократно бывали такие ситуации, когда «газовка» вовсе не проводилась, а топливо списывалось, но сколько именно раз, они не помнят. Также ФИО21 отметил, что когда он осуществлял приписки, водителями топливозаправщиков были Струналь, Поляков и Сташков. По мнению ФИО21, водители топливозаправщиков знали о том, что у них остается больше топлива, нежели он указывает в полетном листе и в раздаточной ведомости, поскольку топливную ведомость, в которую вносились данные, он брал именно у водителей. ФИО19 в этой части также указал, что топливную ведомость при заправке с топливозаправщика ему передавали указанные водители, после чего он вносил туда сведения о заправке с завышением и отдавал им обратно, в связи с чем, по мнению ФИО19, водители должны были видеть, что в ведомость вносятся недостоверные данные. ФИО18 в этой части показал, что водители топливозаправщиков Струналь, Сташков и Поляков знакомились с раздаточной ведомостью. ФИО20 показал, что Струналь, Поляков и Сташков знали о том, что приписанное топливо оставалось у них в топливозаправщике, поскольку они, во-первых, видели, сколько он заправил в самолет, а сколько записал в ведомость, а во-вторых, он сам лично говорил им, сколько фактически заправил топлива, а сколько приписал, а они в этот момент делали пометки у себя в блокноте. ФИО21 показал, что сведения о приписанном топливе он передавал Ужегову или начальникам ТЭЧ. ФИО19 и ФИО25 показали, что сведения о количестве приписанного топлива они передавали начальникам ТЭЧ ФИО15 и ФИО16. ФИО18 отметил, что такие сведения он передавал или лично Ужегову, или же ФИО16. ФИО20 и ФИО17 показали, что сведения они передавали Ужегову. В какие конкретно полетные листы ими были внесены недостоверные сведения, вышеприведенные ИАКи 2 АЭ не помнят, но действовали они только в рамках указаний Ужегова, при этом не посвящали в свои действия ни операторов групп АО и КЗА, осуществлявших списание данных объективного контроля с самолетов и их последующую обработку, ни летчиков. Помимо этого, ФИО21, ФИО19, ФИО17, ФИО20 пояснили, что данные объективного контроля с самолета в каждом случае снимаются специалистами группы АО, однако иногда бывают отказы тестера, и снять данные объективного контроля с самолета невозможно.

Что касается количества приписываемого топлива, то свидетели обозначили его следующим образом: ФИО21 - на газовках – до 50 л, при вылетах – до 100 л.; ФИО19 – на газовках 50-100 кг, при вылете – 100-200 кг; ФИО18 – на полетах и на газовках по 100-200 л; ФИО20 – на газовках 50 л, на полетах – на 50-100 л, ФИО25 – на газовках – 50 л, при вылете – 100-150 л., очень редко – 200-300 кг; ФИО17 – на 100-200 л. за вылет.

ФИО21 и ФИО20 также отметили, что неоднократно бывали такие ситуации, когда «газовка» вовсе не проводилась, а топливо списывалось, но сколько именно раз, они не помнят. ФИО19, ФИО18, ФИО25 в этой части показали, что таких ситуаций у них не было.

Относительно окончания периода осуществления приписок, ФИО21 обозначил его как осень 2018 года, ФИО19 пояснил, что выполнял приписки вплоть до июля-августа 2018 года, ФИО18 – до августа 2018 года, ФИО20 – весь 2018 год, ФИО25 указал, что закончил приблизительно через полгода после начала 2018 года, ФИО17 – осуществлял приписки с начала и до середины 2018 года.

Кроме того, ФИО18 и ФИО20 отметили, что при нахождении в командировках в иных населенных пунктах приписки в полетную документацию ими не осуществлялись.

Отдельно ФИО17 пояснил, что он со своей стороны не согласен с выводами экспертизы, которая была ему предъявлена в ходе предварительного следствия, но при этом не смог аргументировано пояснить, с чем именно конкретно и по какой причине не согласен, отметив, что не отрицает тот факт, что производились незаконные списания.

Свидетели ФИО27 и ФИО28., каждый в отдельности, показали, что в 2018 году они занимали должности начальников ТЭЧ отряда 3 АЭ войсковой части 45118, при этом их непосредственным начальником в этот период был Власов.

Далее ФИО27 показал, что в начале 2018 года Власов приказал ему контролировать незаконное списание авиационного топлива ИАКами, отметив, что в случае отказа у ФИО27 возникнут проблемы в служебной деятельности. При этом суть действий ИАКов заключалась в том, чтобы при заполнении полетной документации занижать остаток топлива в самолете при повторной заправке. После этого ИАКи стали говорить ФИО27 данные о том, какое количество топлива они внесли в документы с искажением, путем занижения остатка топлива в самолете и завышения сведений о количестве фактически заправленного топлива – в среднем, на 100-150 кг за вылет, а ФИО27, в свою очередь, передавал эти сведения Власову. Однако чаще всего эти данные техники передавали Власову напрямую. Приписанное топливо в таких ситуациях оставалось или колонках, или в топливозаправщиках, водителями которых в 2018 году были Струналь, Поляков и Сташков. ИАКи в своей деятельности заполняют следующую полетную документацию – ЖПСы, полетные листы и раздаточные (топливные) ведомости, при этом топливные ведомости после внесения в них записей остаются на ЦЗТ. В случае же, если заправка самолета происходит от топливозаправщика, документация заполняется аналогично, но топливная ведомость с внесенными в нее искаженными сведениями ИАКом передается водителю топливозаправщика. Власов говорил ФИО27, что за незаконное списание топлива он получает деньги от начальника службы ГСМ Прохорова, и тратил эти деньги, в том числе, на производство ремонта в эскадрильи, покупку хозяйственного инвентаря. Действия по приписке топлива происходили с января и приблизительно по ноябрь 2018 года, а затем Власов сказал прекратить их.

Свидетель ФИО28 показал, что в начале 2018 года у него состоялся первый разговор с Власовым, в ходе которого тот рассказал, что существует возможность занижать показания топливомера в самолете и тем самым создавать излишки топлива. Эту информацию ФИО28 принял к сведению. Через некоторое время, когда была первая после январских праздников полетная смена, Власов сказал ИАКам, что с каждого вылета, по возможности, необходимо занижать показания топливомера на 100-150 кг, а ФИО28 сказал контролировать этот процесс, что он воспринял для себя как указание начальника. Далее ИАКи сами производили все расчеты, занижали показания по остатку топлива в самолете и завышали данные по заправке, и если Власов отсутствовал в конце полетов, то они говорили ФИО28 общую сумму незаконно списанного таким образом топлива, а ФИО28, в свою очередь, передавал ее Власову. Если же Власов был на месте, то ИАКи передавали ему данные напрямую. Участие в незаконном списании топлива принимали, в числе прочих, ИАКи ФИО36, ФИО34, ФИО40 и ФИО38, которые непосредственно подчинялись ФИО28. ФИО28 пояснил, что при заправке самолета из топливозаправщика водители, которыми в 2018 году были Струналь, Поляков и Сташков, также участвуют в этом процессе и непосредственно вместе с ИАКами отслеживают количество заправленного топлива по приборам учета. После заправки топливозаправщик убывает обратно на склад ГСМ. Действия по незаконной приписке топлива происходили с января и приблизительно по ноябрь 2018 года, и далее ФИО28 этим уже не занимался ввиду отсутствия указаний. Относительно приписок топлива на «газовках» ФИО28 отметил, что он с таким не сталкивался.

Кроме этого, ФИО27 и ФИО28 пояснили, что данные объективного контроля списываются с самолета специалистами группы АО каждый раз после полета или газовки.

Свидетели ФИО32., ФИО43., ФИО38., ФИО31., ФИО30., ФИО35., ФИО40., ФИО29., ФИО37., ФИО41., ФИО39., ФИО36., ФИО33., занимавшие в 2018 году должности ИАКов 3 АЭ, каждый в отдельности, в судебном заседании дали показания, сводящиеся к тому, что в различные периоды времени указанного года они, действуя в рамках приказов Власова, являвшегося их начальником, оформляли полетную документацию с искаженными сведениями, а именно – при проведении различных мероприятий – полетов или «газовок», а зачастую и на обоих видах этих мероприятий, – вносили завышенные данные о количестве заправленного в самолет топлива в раздаточные ведомости и в ЖПСы, а оттуда впоследствии переносили эти сведения в полетные листы из формы, подготавливаемой Власовым, для заполнении которой он использовал, в том числе, сведения из ЖПСов. При этом ФИО43., ФИО38, ФИО31, ФИО40, ФИО37, ФИО39, ФИО36, каждый в отдельности, дополнительно пояснили, что приписанное топливо фактически оставалось в емкостях, откуда производились заправки: при полетах – в колонке, при «газовках» – в топливозаправщиках. ФИО32 также отметил, что периодически данные для внесения в ЖПС и раздаточную ведомость ему диктовали начальники ТЭЧ, в том числе ФИО27 и ФИО28, которые при этом сообщали, что произвели завышение показаний.

Далее свидетели ФИО40, ФИО29 и ФИО37 показали, что в 2018 году имели место ситуации, когда «газовок» вовсе не было, а полетная документация при этом оформлялась. Сколько таких ситуаций было у указанных лиц, никто из них не уже не помнит, но ФИО40 отметил, что это было больше 10 раз. Он также пояснил, что указание на оформление документов в этих ситуациях давал Власов, а ФИО37 отметил, что полетная документация оформлялась по указаниям начальников ТЭЧ. Свидетели ФИО38, ФИО31, ФИО30, ФИО33, каждый в отдельности, показали, что хотя они на «газовках» также осуществляли приписки топлива, но таких ситуаций, чтобы «газовок» вовсе не было, а топливо списывалось, у них не происходило. ФИО32 пояснил, что не помнит таких ситуаций, когда им занижался остаток топлива при совершении «газовок», в том числе на боевом дежурстве, и Власов ему таких указаний не давал. ФИО43., ФИО41, ФИО39 и ФИО36, каждый в отдельности, показали, что им не известно о фактах, когда в 2018 году «газовки» вовсе не осуществлялись. ФИО35 отметил, что при проведении «газовок» на БД он не участвовал, лишь несколько раз был на «газовках» при выполнении регламентных работ, но приписками топлива на этих мероприятиях не занимался. ФИО41, напротив, отметил, что вносил искаженные сведения лишь при осуществлении «газовок».

Помимо этого, свидетели ФИО32, ФИО31, ФИО30, ФИО40, ФИО29, ФИО39 показали, что водителями топливозаправщиков, с которых осуществлялась заправка самолетов при «газовках» в 2018 году, были Струналь, Поляков и Сташков, и именно у них находилась топливная ведомость, в которую вносились данные о заправленном топливе. ФИО31 в этой части отдельно показал, что при осуществлении «газовок» он при каждом из указанных водителей документально завышал объем заправленного в самолет топлива, и в этих случаях водители видели по приборам учета, сколько топлива он фактически заправил. ФИО40 указал, что в тех ситуациях, когда «газовок» фактически не было, а документация оформлялась, водители топливозаправщиков также приезжали к самолету и отдавали ему раздаточную ведомость. Несмотря на то, что в таких случаях «газовался» и заправлялся только один самолет, в раздаточную ведомость им вносились данные о проведенной «газовке» и заправке двух самолетов. Водители при этом знали, что второй самолет фактически не «газовался», и незаправленное топливо осталось в топливозаправщике. Как в этом случае производилось снятие данных объективного контроля, ФИО40 не знает, но какие-то данные специалист по АО все же списывал. ФИО30 отметил, что водители топливозаправщиков непосредственно участвовали в заправках самолетов, отслеживали количество заправленного топлива и, скорее всего, видели, какое количество при этом ФИО30 вносит в раздаточную ведомость, которую он отдавал им обратно. ФИО43 пояснил, что при заправке самолета из топливозаправщика он говорит водителям, какой именно объем топлива необходимо заправить.

В части передачи сведений о количестве приписанного топлива свидетели ФИО32 и ФИО35 пояснили, что все данные по топливу передавались начальникам ТЭЧ, в том числе ФИО27 и ФИО28. ФИО35 в этой части также отметил, что это было указание Власова. ФИО43., ФИО38 и ФИО40 показали, что данные о незаконных приписках передавали Власову, ФИО38 при этом иногда передавал данные начальнику ТЭЧ ФИО26. ФИО31 отметил, что передавал данные Власову только после боевых дежурств, после полетов никому не передавал. ФИО29 передавал данные о незаконно списанном топливе начальнику ТЭЧ ФИО28, который затем самостоятельно передавал их Власову. ФИО41 пояснил, что данные о приписанном топливе никому не передавал, но в таких ситуациях рядом всегда находились начальники ТЭЧ, в частности, ФИО26, который передавал эти сведения Власову. ФИО39 указал, что передавал соответствующие данные напрямую Власову. В какие конкретно полетные листы ими были внесены недостоверные сведения, вышеприведенные ИАКи 3 АЭ не помнят, но действовали они только в рамках указаний Власова, при этом не посвящали в свои действия ни операторов групп АО и КЗА, осуществлявших списание данных объективного контроля с самолетов и их последующую обработку, ни летчиков.

Далее свидетель ФИО31 показал, что ввиду служебной занятости ряд полетных листов в 2018 году заполнялся за него другими лицами, а им такие листы только подписывались, но при подписании он всегда перепроверял внесенные в эти полетные листы данные, которые переносились из заполненного им ранее ЖПСа. ФИО36 показал, что иногда Власов давал ему на подпись уже заполненные полетные листы, но ФИО36 при этом всегда сверял данные с формой, выдаваемой ему Власовым. При этом ФИО36 понимал, что в этой форме могут быть завышенные данные по заправке, поскольку он до этого собственноручно вносил такие данные в ЖПС.

Свидетели ФИО43 и ФИО35 также отдельно обратили внимание на то, что при переносе в полетные листы сведений из формы, которую им давал Власов, они перепроверяли все сведения с ЖПС.

Что касается объема топлива, на который происходило искажение, то свидетели обозначили его следующим образом: ФИО32 - на 100-150 л; ФИО43 – на 100-150 кг; ФИО38 – на 20-100 л, но возможно больше или меньше этих значений; ФИО31 – на 50 кг при газовках и не более 100 кг при полетах; ФИО30 – на 100 – 200 кг на полетах и на 50-100 кг на газовках; ФИО35 – на 100-150 кг за вылет, иногда менее этого количества; ФИО40 – до 200 кг при вылете, до 300 л при газовках; ФИО29 – на 100-200 кг при вылете; ФИО41 – около 40 кг; ФИО39 – на 200-300 кг за вылет; ФИО36 – на 100-150 кг; ФИО33 – не более чем на 100 л.

Относительно периода, на протяжении которого ими вносились недостоверные сведения в полетную документацию, свидетели показали следующее: ФИО32 - с начала 2018 года и на протяжении около года; ФИО43 – 2-3 месяца, но точно уже не помнит; ФИО38 отметил, что закончил эти действия в том же году, когда и начал, то есть в 2018, но точно не помнит когда; ФИО31 указал, что делал это в общей сложности на протяжении около 3 месяцев – полугода; ФИО30 ФИО40 и ФИО36 обозначили соответствующий период как 2018 год, но когда закончили, они не помнят, ФИО9 пояснил, что закончил осуществлять приписки в конце 2018 года, а ФИО41 настаивал, что выполнял приписки около 5 раз за весь 2018 год.

Кроме того, ФИО31, ФИО40, ФИО41, ФИО36 и ФИО33 отметили, что при нахождении в командировках в иных населенных пунктах приписки в полетную документацию ими не осуществлялись.

Помимо этого, ФИО38, ФИО30, ФИО29 и ФИО37 отметили, что информация со средств объективного контроля списываются специалистами группы АО каждый раз после полета или газовки, но ФИО30 при этом дополнительно обратил внимание на то, что иногда при проведении газовки случались ситуации отказа записывающей аппаратуры, и в этих случаях снять данные объективного контроля было невозможно.

ФИО35 и ФИО36 дополнительно показали, что начальником пункта заправки в 2018 году был Ефимов, а начальником службы ГСМ – Прохоров.

Свидетель ФИО43. показал, что с сентября 2018 года он проходит службу в войсковой части 45118 в должности заместителя командира воинской части по тылу. Хотя об обстоятельствах хищения топлива в воинской части ФИО43 ничего не известно, но по роду своей деятельности он должен знать о хозяйственной деятельности воинской части, в том числе, службы ГСМ, начальником которой в 2018 году был Прохоров. В этой связи ФИО43 пояснил, что в войсковой части 45118 имеется 2 топливных склада – так называемый «Академический», куда изначально поступает топливо, и непосредственно на аэродроме, называемый «Расходный», откуда топливо берется для заправки воздушных судов. Фактически начальником «Расходного» склада в 2018 году был Ефимов, занимавший по штату должность начальника пункта заправки. Заправка самолетов при полетах производится централизованно, с колонок ЦЗТ, а при несении боевого дежурства – с топливозаправщиков. В 2018 году водителями топливозаправщиков, с которых производилась заправка самолетов, были Струналь, Сташков, больше ФИО43 никого не помнит, так как этот вопрос он не курировал. Порядок движения топлива в воинской части, предусмотренный руководящими документами, должен быть следующий. Изначально авиационное топливо железнодорожным транспортном поступает на склад «Академический» и после раскачки вверяется начальнику названного склада. Затем оно с помощью топливозаправщиков перевозится на склад Ефимову, где документально приходуется. Водитель топливозаправщика получает топливо для заправки самолетов у Ефимова, заправляя его из колонки, расписывается за него, и становится материально ответственным лицом. Ефимов в этот момент через средства учета также контролирует, сколько топлива заправлено в топливозаправщик. После этого водитель убывает к воздушному судну, заправляет его по приборам учета, которые находятся на топливозаправщике, фиксируется, какое количество топлива заправилось в воздушное судно, и техник самолета должен расписаться за то топливо, которое он получил. Таким образом, водитель топливозаправщика понимает, какое количество топлива он заправил в каждый самолет и, соответственно, какой у него остаток в цистерне. При этом раздаточная ведомость находится у водителя, а затем должна передаваться в делопроизводство службы ГСМ и является для финансового органа основанием для списания топлива с материально-ответственного лица – как с Ефимова, так и с водителя топливозаправщика. Фактически в 2018 году военнослужащие Сташков, Струналь и Поляков исполняли обязанности в подразделении ТЭЧ, но при этом они были прикомандированы к службе ГСМ решением командира полка.

Свидетель ФИО44 показал, что до апреля 2018 года он занимал должность инженера группы КЗА, а с указанного месяца является начальником данной группы. Снятие информации со средств объективного контроля самолета, в число которой входят и данные по топливу, производится специалистами по АО, которые затем приносят ее на съемном носителе для обработки в группу КЗА, где она переносится в специализированное программное обеспечение на стационарные компьютеры. Внести какие-либо изменения в указанную информацию, в том числе в часть параметров, невозможно. Можно только несколько раз внести одну и ту же информацию о полете или газовке. Никакая информация в пределах годичного срока хранения электронных баз ФИО44 или подчиненными ему специалистами не удалялась. Помимо этого, сведения также записывались в журнал объективного контроля, однако согласно заведенному в части порядку они при этом округлялись в большую или меньшую сторону. В этой связи информация в электронном носителе более точная, нежели чем в журнале.

В 2018 году во время производства «газовок» иногда случались ситуации, что информацию невозможно было перенести с самолета на съемный носитель, но сколько раз такое происходило, ФИО44 не помнит. В таких случаях техники самолетов звонили в группу КЗА и просили внести информацию с их слов. В электронном виде данных объективного контроля в этих ситуациях не будет. В таких случаях должно проводиться административное расследование, но ФИО44 этого не делал и рапортов не составлял.

Также в электронной базе могут быть файлы «клоны», то есть содержаться информация, идентичная друг другу. В частности, так делали, когда был отказ тестера, а со съемного накопителя переписывали данные о любой другой газовке. Производились ли фактически газовки, когда ФИО44 поясняли про отказ тестера, он не знает.

В целом показания, аналогичные показаниям ФИО44, дал и свидетель ФИО45., пояснивший, что в 2018 году он сначала занимал должность инженера группы авиационного оборудования 3 АЭ войсковой части 45118, а с апреля указанного года был назначен инженером группы КЗА.

Дополнительно ФИО45 отметил, что и у него бывали такие ситуации, когда в ходе «газовок» самолетов происходил сбой оборудования объективного контроля, и информация не записывалась, но было ли такое конкретно в 2018 году, ФИО45 не помнит. Помимо этого, случалось, что специалисты группы АО приносили в группу КЗА данные о газовке, которая была ранее, то есть уже была внесена в электронную базу, за счет чего в системе образовывались файлы «клоны». Это могло происходить не нарочно, а по невнимательности, потому что в самолете происходит цикличная запись параметров, то есть хранится информация по нескольким проведенным мероприятиям, а не только по последнему.

Согласно выпискам из приказов командующего войсками Западного военного округа от 18 октября 2013 года № 300, командующего войсками <данные изъяты> от 2 декабря 2013 года № 10, командира войсковой части 09436 от 13 мая 2014 года № 34/ок, Прохоров назначен на должность начальника службы ГСМ тыла войсковой части 45118, с присвоением воинского звания капитан.

В соответствии с копией выписки из приказа командующего войсками <данные изъяты> от 3 декабря 2013 года № 10-ПМ, а также выпиской из приказа командира войсковой части 09436 от 13 мая 2014 года № 34/ок старший прапорщик Ефимов назначен на должность начальника пункта заправки горючим (гарнизонный) войсковой части 45118.

В силу выписок из приказов командующего войсками <данные изъяты> от 3 декабря 2013 года № 10-ПМ, командира войсковой части 09436 от 13 мая 2014 года № 34/ок, командира <данные изъяты> от 27 апреля 2018 года № 27 старший прапорщик Струналь с декабря 2013 года по апрель 2018 года занимал должность начальника лаборатории склада горючего (авиационного) войсковой части 45118, а с 27 апреля 2018 года назначен на должность старшего техника группы регламента и ремонта (оптикоэлектронных прицельных систем) ТЭЧ (авиационной техники) этой же воинской части.

Из выписок из приказов командира войсковой части 09436 от 16 мая 2014 года № 36/ок, командира <данные изъяты> от 26 ноября 2018 года № 93, а также копии послужного списка усматривается, что сержант Поляков с ноября 2017 года по ноябрь 2018 года занимал должность старшего механика группы обслуживания (авиационного вооружения) инженерно-авиационной службы (эскадрильи) авиационной эскадрильи, а с 26 ноября 2018 года переназначен на аналогичную воинскую должность в той же части.

В свою очередь из выписок из приказов командующего войсками <данные изъяты> от 15 февраля 2014 года № 4 и командира <данные изъяты> от 20 мая 2016 года № 32 видно, что старший сержант Сташков назначен старшим механиком группы регламента и ремонта (прицельных комплексов) ТЭЧ (авиационной техники) войсковой части 45118.

В соответствии с протоколом осмотра местности от 14 августа 2019 года установлено, что склад ГСМ «Базовый» войсковой части 45118 расположен в <адрес>. На этом складе находятся хранилища топлива.

Согласно данным протоколов осмотра предметов (документов) от 29 августа и от 2 сентября 2019 года в ходе осмотра путевых листов 2 и 1 технической роты соответственно за период с января по декабрь 2018 года включительно и с февраля 2018 года по январь 2019 года установлено, что в указанные периоды времени бензовоз неоднократно перевозил топливо со склада «Базовый» войсковой части 45118 на склад «Расходный» этой же воинской части, и одним из водителей топливозаправщика, занимавшимся такой перевозкой, был Поляков.

В соответствии с протоколами обыска (выемки) от 3 июня 2020 года и осмотра предметов (документов) от 6 июля 2020 года в войсковой части 45118 изъяты диски с данными объективного контроля данной воинской части за 2018 год, которые приобщены к уголовному делу.

Актом изъятия документов от 29 января 2019 года, протоколом осмотра предметов (документов) от 10 сентября 2020 года и постановлением о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств подтверждается, что в войсковой части 45118 изъяты полетные листы за 2018 год, которые приобщены к уголовному делу.

Согласно выводам экспертов от 7 декабря 2019 года воздушные суда типа <данные изъяты> и <данные изъяты> для регистрации и сохранения данных параметрической информации, к которой относится «текущее значение остатка топлива», оборудованы бортовыми устройствами регистрации информации типа «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>» соответственно. Периодическое и оперативное обслуживание бортовых систем регистрации полетных данных выполнялись своевременно, поэтому сведения объективного контроля самолетов, участвовавших в полетах и заступавших на боевое дежурство войсковой части 45118, носили достоверный характер. Программное обеспечение позволяет вносить изменения, дополнения, удалять данные и не вносить полученную с конкретных воздушных судов информацию в базу данных объективного контроля, при этом внести изменения в сами данные сведений объективного контроля невозможно, можно лишь удалить данные объективного контроля из программы, а также внести несколько раз одни и те же данные. В ходе сопоставления документов по расходу авиационного топлива (полетных листов) с данными объективного контроля, с учетом погрешности на самолете <данные изъяты> – 4,62%, на самолете <данные изъяты> – 3,22% выявлено, что всего в 2018 году в войсковой части 45118 излишне списано авиационного топлива, не подтвержденного объективным контролем, в количестве 952912 кг.

При этом в заключениях экспертов отражены конкретные реквизиты полетных листов, в которые внесены недостоверные сведения по авиационному топливу.

Эти выводы экспертов по обстоятельствам наличия недостоверных сведений в полетных листах за 2018 год по сравнению с данными объективного контроля суд находит обоснованными, соответствующими обстоятельствам дела в совокупности с имеющимися в нем документами и вещественными доказательствами, и поэтому соглашается с ними.

Несмотря на то, что проводившие данную экспертизу лица действительно проходят службу в воинских частях Минобороны России, однако само по себе это обстоятельство, по убеждению суда, не свидетельствует о наличии какой-либо служебной или иной зависимости указанных лиц, притом что иных оснований для такого вывода у суда также не имеется.

Оценивая мнение свидетеля ФИО17 относительно его несогласия с выводами экспертов, суд находит его не аргументированным и фактически голословным, а поэтому во внимание не принимает.

В то же время, давая оценку выводу экспертов в заключении от 21 октября 2019 года, в соответствии с которым в 2018 году в войсковой части 45118 было излишне списано авиационного топлива, не подтвержденного объективным контролем, в количестве 968967 кг, суд полагает необходимым не принимать его во внимание ввиду недостаточной полноты указанного заключения, что и явилось поводом для вынесения следователем 4 декабря 2019 года постановления о назначении дополнительной судебной экспертизы по этим же обстоятельствам.

В соответствии с заключением эксперта от 17 декабря 2019 года стоимость излишне списанного авиационного топлива в войсковой части 45118 в 2018 году в объеме 952912 кг составляет 38222739 руб. 63 коп.

Этот вывод эксперта по обстоятельствам причинения ущерба ввиду внесения в 2018 году недостоверных данных в полетные листы войсковой части 45118 по сравнению со сведениями объективного контроля суд также находит обоснованным, соответствующим обстоятельствам дела в совокупности с имеющимися в нем вещественными доказательствами и иными документами, в том числе сообщением начальника федерального казенного учреждения «Управление финансового обеспечения Министерства обороны Российской Федерации по Тверской области» от 14 ноября 2019 года, и поэтому соглашается с ним.

При этом и в данном случае суд не усматривает наличия служебной или иной зависимости эксперта, проводившего бухгалтерскую экспертизу по делу и при этом осуществляющего трудовую деятельность в финансовой организации Минобороны России, от потерпевшего или его представителя, которая могла бы повлиять на сделанные им выводы.

Лица, проводившие вышеуказанные экспертизы, обладали соответствующим образованием, специальными знаниями и имели длительный стаж работы и военной службы, позволяющий, по мнению суда, провести соответствующие экспертные исследования. Каждому из них были разъяснены их права и обязанности, а также они были предупреждены об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение по ст. 307 УК РФ.

Оснований не доверять результатам экспертиз или же признавать их недопустимыми доказательствами по делу не имеется, при этом о последнем обстоятельстве судом был сделан вывод и непосредственно в ходе судебного разбирательства в отдельных постановлениях.

Процессуальных нарушений при добыче и закреплении в ходе предварительного следствия доказательств по делу, которые бы свидетельствовали о необходимости признания их недопустимыми, судом не установлено.

Таким образом, оценив и проанализировав изложенные доказательства в совокупности, сопоставив их между собой, суд находит их допустимыми, достоверными и достаточными, а виновность каждого из подсудимых в содеянном признает доказанной.

При этом что касается высказанной подсудимым Прохоровым версии относительно того, что он организованную преступную группу по хищению топлива не возглавлял и в нее не входил, а хищением топлива занимались только Власов, Ужегов, Здобнов и Юванов, что Прохорову известно с их же слов, суд отвергает ее и расценивает как избранный данным подсудимым способ защиты по следующим основаниям.

Так, доводы Прохорова относительно того, что организованную группу для хищения авиационного топлива он не создавал и в нее не вступал, никаких незаконных действий по хищению топлива не совершал, полностью опровергаются показаниями допрошенных в судебном заседании лиц – Здобнова, Власова, Ужегова и Юванова, а в части включения Прохоровым в состав организованной группы также Струналя, Полякова, Сташкова и Ефимова – содержанием показаний и иных лиц, о чем будет приведено судом ниже.

В частности, пояснениями Здобнова Ужегова, Власова и Юванова, каждого в отдельности, подтверждается осуществление Прохоровым фактического руководства действиями участников организованной группы при хищении авиационного топлива, вплоть до распределения между ними денежных средств после вывоза топлива за территорию части. Пояснениями Юванова, помимо этого, подтверждается, что гражданский топливозаправщик с водителем для вывоза топлива из части подыскал именно Прохоров, поскольку перед своим приездом водитель звонил Юванову на сим-карту, которую специально для этого дал ему Прохоров. Также, в определенной степени, факт участия Прохорова в деятельности организованной группы подтверждается показаниями свидетелей: ФИО4, пояснившего, что Здобнов прямо указал ему на то, что в случае отказа данного свидетеля участвовать в приписках топлива знакомые влиятельные лица Прохорова могут уволить ФИО4 со службы; ФИО5, показавшего, что изначально при даче ему указаний о приписках топлива Здобнов ссылался на состоявшийся у него разговор с Прохоровым; ФИО12 и ФИО13, показавших, что Здобнов лично каждому из них говорил, что показания о завышенном объеме топлива он дальше передавал Прохорову; ФИО13, дополнительно пояснившего, что ему со слов Здобнова известно о том, что действия по приписке топлива останутся незамеченными благодаря тому, что все решено с Прохоровым; ФИО27, которому Власов лично говорил, что за незаконное списание топлива он получает деньги от начальника службы ГСМ Прохорова; ФИО16, согласно показаниям которого Ужегов ему лично пояснил, что в случае возникновения каких-то проблем с приписками топлива они будут решены через Прохорова.

Факт незаконного формирования в войсковой части 45118 излишков авиационного топлива на протяжении 2018 года путем внесения недостоверных сведений в полетную документацию в рамках деятельности организованной группы под руководством Прохорова подтверждается, наряду с пояснениями Здобнова, Ужегова, Власова и Юванова, показаниями свидетелей ФИО27, ФИО28, ФИО16, ФИО15, ФИО4, ФИО6, ФИО5, ФИО32, ФИО43., ФИО38, ФИО31, ФИО30, ФИО35, ФИО40, ФИО29, ФИО37, ФИО41, ФИО39, ФИО36, ФИО33, ФИО21, ФИО42, ФИО18, ФИО20, ФИО25, ФИО17, ФИО10, ФИО12, ФИО9, ФИО11, ФИО7, ФИО2, ФИО14 и ФИО13, полностью описавших в судебном заседании каким образом, кем и как в 2018 году производилось искажение вносимых в полетную документацию сведений, в результате чего образовывались излишки авиационного топлива.

Суд отмечает, что показания перечисленных лиц, в целом, являются последовательными, логичными, по основным моментам дополняющими друг друга. Что же касается отдельных различий, касающихся непосредственного механизма создания излишков, процесса передачи данных о созданных излишках Здобнову, Власову и Ужегову, то суд находит их не влияющими на доказанность обстоятельств дела, изложенных в описательной части приговора, поскольку эти противоречия не ставят под сомнение сам факт совершения указанными лицами действий, направленных на формирование излишков топлива, в том числе и потому, что никто из них в судебном заседании своего участия в таких действиях не отрицал.

В совокупности с этими показаниями суд принимает в этой части во внимание и выводы экспертов от 21 октября и от 7 декабря 2019 года, из которых следует, что путем сопоставления документов по расходу авиационного топлива (полетных листов) с данными объективного контроля самолетов было установлено, что имело место излишнее списание авиационного топлива.

При этом, что касается многочисленных различий между выводами экспертов и показаниями ряда допрошенных в судебном заседании лиц относительно минимального и максимального количества топлива, приписываемого ими на конкретных мероприятиях (в частности, ФИО21, ФИО42, ФИО18, ФИО20, ФИО25, ФИО17, ФИО32, ФИО43., ФИО38, ФИО31, ФИО30, ФИО35, ФИО40, ФИО29, ФИО41, ФИО39, ФИО36, ФИО33), отсутствия по показаниям некоторых свидетелей у них фактов приписки топлива на полетах или «газовках» и оформления полетной документации без проведения таковых (ФИО13, ФИО7, ФИО10, ФИО12, ФИО9, ФИО8, ФИО19, ФИО18, ФИО25, ФИО17, ФИО41, ФИО38, ФИО31, ФИО30, ФИО33 ФИО32, ФИО43., ФИО41, ФИО39, ФИО36, ФИО35), а также несоответствия конкретных периодов 2018 года, в которые согласно показаниям допрошенных в суде лиц ими производились незаконные приписки, выводам экспертов (ФИО12, ФИО14, ФИО21, ФИО42, ФИО18, ФИО25, ФИО17, ФИО32, ФИО43., ФИО31, ФИО41), то суд в этой части доверяет и берет за основу именно выводы экспертов, к которым они пришли на основании изучения данных объективного контроля самолетов, а к показаниям допрошенных в суде лиц в этих частях, соответственно, относится критически.

Основанием для подобного вывода является то, что фиксирование параметров работы самолета системой объективного контроля является техническим процессом, к одной из задач которого относится непосредственно отслеживание полноты и качества подготовки авиационной техники к полетам, параметров работы всей авиационной техники, при этом данный контроль производится в автоматическом режиме, что исключает влияние на запись показаний человеческого фактора, а также внесение в них каких-либо изменений. Из выводов экспертов следует, что сведения объективного контроля самолетов, участвовавших в полетах и заступавших на боевое дежурство войсковой части 45118, носили достоверный характер. При этом, напротив, показания свидетелей являются их субъективной оценкой ситуации, притом что никто из допрошенных в судебном заседании лиц не смог не только пояснить, на какое конкретно количество топлива и когда именно были произведены завышения, но даже идентифицировать полетные листы с внесенными в них недостоверными сведениями. Однако суд не оставляет без внимания, что в ходе предъявления в судебном заседании свидетелям – ИАКам конкретных полетных листов, оформленных в соответствующей части от их имени и проанализированных в экспертизах на предмет правильности внесенных в них сведений, указанные лица подтвердили собственноручное их оформление, в том числе и тех полетных листов, данные по которым не соотносятся с их показаниями. Более того, абсолютное большинство допрошенных в судебном заседании лиц показали, что приписки выполнялись за счет уменьшения сэкономленного самолетом топлива и так, чтобы укладываться в нормы расхода, при этом Здобнов пояснил, что количество сэкономленного самолетом топлива могло составлять за полет 3-4 тонны, что находится в рамках установленного экспертами объема приписанного в каждом отдельном случае топлива.

Оценивая показания свидетелей – начальников ТЭЧ ФИО4, ФИО6, ФИО5, ФИО16, ФИО15, ФИО27 и ФИО28 относительно количества приписываемого ИАКами в 2018 году авиационного топлива, суд исходит из того, что названные лица, по их собственным утверждениям, были осведомлены не о всех случаях таких приписок, а лишь о тех, когда ИАКи передавали через них соответствующую информацию Власову, Ужегову или Здобнову. Это же касается и обозначенных данными свидетелями периодов совершения приписок, а также мероприятий, на которых такие приписки совершались. Иными словами, обозначенные ФИО4, ФИО6, ФИО5, ФИО16, ФИО15, ФИО27 и ФИО28 мероприятия, объемы и периоды совершения приписок не исключают совершение таковых ИАКами на иных мероприятиях, в больших объемах или на протяжении иных периодов времени 2018 года, тем более, что сами Власов, Ужегов и Здобнов, непосредственно руководившие всем процессом приписок, отметили, что таковые совершались как на полетах, так и на «газовках», и были прекращены лишь в конце 2018 года, что полностью соотносится и с заключениями экспертов.

Что касается показаний ряда допрошенных в судебном заседании лиц о том, что при нахождении в 2018 году в командировках за пределами войсковой части 45118 показания о количестве заправленного в самолет топлива не завышались (в частности, Здобнов, Ужегов, ФИО18, ФИО20, ФИО31, ФИО40, ФИО41, ФИО36 и ФИО33), притом, что эксперты пришли к обратному выводу, суд отмечает, что поскольку в этой части такие действия подсудимым не вменены, то это обстоятельство находится за пределами судебного разбирательства, следовательно, судебной проверки и оценки в силу ч. 1 ст. 252 УПК РФ не требует. При этом суд подчеркивает, что сами по себе эти показания не свидетельствуют о неисправности средств объективного контроля и неправильности выводов экспертов в интересующей суд части, ошибочности используемой ими методики расчетов, поскольку таковые подтверждаются совокупностью исследованных в суде доказательств.

Давая оценку показаниям в судебном заседании свидетелей ФИО22, ФИО23, ФИО46 и ФИО47, сводящимся к тому, что им ничего не известно о хищениях топлива, и указаний производить искажение сведений в полетной документации им никто не давал, при этом ФИО22 и ФИО23 лишь несколько раз заполняли и подписывали полетные листы по указанию Ужегова, суд находит их не оказывающими влияния на существо показаний иных допрошенных в судебном заседании лиц, пояснивших, что внесение недостоверных данных в полетную документацию в воинской части в 2018 году имело место. Кроме того, суд отмечает, что никто из допрошенных в судебном заседании действительно не указал на ФИО22, ФИО23, ФИО46 и ФИО47 как на лиц, непосредственно вносивших искаженные данные в полетную документацию в рамках приказов Ужегова, Власова или Здобнова.

В то же время показания свидетеля ФИО34, сводящиеся к тому, что указаний о незаконном приписывании авиационного топлива в войсковой части 45118 ему никто не давал, фактически он такими действиями в период 2018 года не занимался и об этом ему до возбуждения уголовного дела вовсе ничего известно не было, суд полагает неправдивыми и отвергает в силу следующего.

Так, ФИО34 не отрицал, что в 2018 году он занимал должность ИАКа 3 АЭ войсковой части 45118, и его начальниками в этот период были начальник ТЭЧ ФИО28 и инженер Власов. При этом и ФИО28 и Власов при их допросе в судебном заседании прямо указали на то, что ФИО34 по приказу Власова в обозначенный период времени принимал участие в незаконных действиях по списанию топлива. Доверяя показаниям ФИО28 и Власова, суд, прежде всего, исходит из того, что каких-либо явных причин для оговора ими именно ФИО34 в судебном заседании не установлено, и судом не усматривается, притом что в целом показания ФИО28 и Власова по обстоятельствам дела являются последовательными и согласуются как между собой, так и с показаниями иных свидетелей. Более того, по результатам проведенной экспертизы эксперты пришли к выводу, что в ряде полетных листов, идентифицированных ФИО34 в судебном заседании как заполненных и подписанных им лично, в том числе оформленных на «газовках», в соответствующие графы внесены искаженные сведения, касающиеся заправки самолета топливом, приведшие к образованию его излишков.

Далее, несмотря на отрицание своей вины подсудимыми Поляковым, Струналем и Сташковым, их версии полностью опровергаются исследованными в ходе судебного заседания доказательствами.

Так, факт участия Струналя, Сташкова и Полякова в хищении топлива на этапе формирования излишков на складе «Расходный» и их роли в этом подтверждается пояснениями Здобнова, Власова и Ужегова. Каждое из этих лиц в судебном заседании прямо указало на то, что Струналь, Сташков и Поляков знали о том, что ИАКи излишне приписывали количество топлива, заправленного в самолеты из топливозаправщиков на «газовках», или же оформляли документацию по заправке самолетов на этих мероприятиях без фактической заправки, при этом Здобнов, Власов и Ужегов привели конкретные доводы в пользу своей осведомленности.

В частности, Власов в этой части пояснил, что он сам неоднократно присутствовал на БД и видел, как при заправках самолета из топливозаправщика производились приписки топлива, при этом он также видел и то, что каждый из перечисленных водителей наблюдал за сведениями, которые ИАКи вносили в раздаточную ведомость относительно заправленного топлива в завышенном объеме, при этом замечаний никто из водителей не высказывал. Кроме того, Власов указал, что Поляков или Струналь даже давали ему на бумажке данные о том, сколько топлива ИАКи приписали за месяц.

Исходя из пояснений Здобнова, он также несколько раз присутствовал при заправке самолетов на боевом дежурстве в 2018 году, когда при нем вносились в документы недостоверные сведения о заправке топливом самолетов. При этом также присутствовали и водители топливозаправщиков Сташков, Поляков и Струналь, контролировавшие процесс заправки. Также Здобнов отметил, что данные о количестве приписанного на «газовках» топлива Ефимову передавали как раз указанные водители.

Согласно пояснениям Ужегова, он также в 2018 году несколько раз присутствовал на боевом дежурстве при заправке самолетов из топливозаправщиков, и один или два раза в его присутствии оформлялась полетная документация на самолет, который фактически не «газовался», при этом водители топливозаправщиков Поляков, Струналь и Сташков знали о том, что в ведомость заносятся недостоверные сведения, потому что по счетчику топливозаправщика видно количество заправленного топлива, а в ведомости количество топлива увеличено от реально заправленного. Кроме того, Ужегову сами ИАКи и начальники ТЭЧ говорили о том, что водители топливозаправщиков знали о выполняемых приписках, среди прочих, ФИО16, ФИО42, ФИО20 и ФИО21.

В этой части пояснения Ужегова полностью подтверждаются показаниями указанных свидетелей. В частности, ФИО20 показал, что Струналь, Поляков и Сташков знали о том, что приписанное топливо оставалось у них в топливозаправщике, поскольку они, во-первых, видели, сколько он заправил в самолет, а сколько записал в ведомость, а во-вторых, он сам лично говорил им, сколько фактически заправил топлива, а сколько приписал, а они в этот момент делали пометки у себя в блокноте. Также согласно показаниям ФИО16 в тех случаях, когда «газовок» фактически не было, водители топливозаправщиков Поляков, Струналь и Сташков подъезжали к самолету, но не заправляли его, а убывали обратно на стоянку, при этом оформлялась документация о якобы заправке самолета, и эти водители, таким образом, знали о том, что «газовки» не было, а техник внес данные в раздаточную ведомость фиктивно.

В определенной степени факт участия Струналя, Полякова и Сташкова в хищении топлива на приведенном этапе подтверждается содержанием показаний свидетелей ФИО10, ФИО13, ФИО32, ФИО31, ФИО30, ФИО40, ФИО29, ФИО27, ФИО39 в той части, что Струналь, Поляков и Сташков непосредственно отслеживали по приборам учета топливозаправщика количество реально заправленного в самолет топлива, при этом у них же после заполнения ИАКами хранилась раздаточная ведомость с внесенными в нее завышенными данными об объеме заправленного топлива. Также согласно показаниям ФИО31 он при осуществлении «газовок» при каждом из указанных водителей документально завышал объем заправленного в самолет топлива, и в этих случаях водители видели по приборам учета, сколько топлива он фактически заправил. Из пояснений ФИО40 также следует, что в ситуациях, когда самолет не «газовался», водители топливозаправщиков приезжали к самолету и отдавали ему раздаточную ведомость, в которую он вносил фиктивные данные о заправке самолета, притом что этот самолет вообще не заправлялся, и все незаправленное топливо оставалось в топливозаправщике.

Не оставляя в этой части без внимания и показания свидетеля ФИО3 о том, что согласно установленному в части порядку водитель топливозаправщика, являясь материально-ответственным лицом, всегда контролирует, сколько топлива находится в цистерне его автомобиля – как на этапе получения топлива на складе у Ефимова, так и на этапе заправки самолета, суд приходит к убеждению, что факт участия Полякова, Струналя и Сташкова в хищении авиационного топлива в составе организованной группы в судебном заседании доказан.

Кроме того, в этой части суд не оставляет без внимания и позицию подсудимого Ефимова, который, признавая свою вину в совершенном преступлении, выразил согласие с пояснениями допрошенных в суде лиц, в том числе приведенных выше, касающихся участия Полякова, Сташкова и Струналя в незаконной деятельности.

Помимо этого, роль подсудимого Полякова в хищении топлива на стадии документального переноса излишков со склада «Расходный» на склад «Базовый» подтверждается пояснениями Юванова, согласно которым этот водитель по указанию Прохорова осознанно имитировал на своем топливозаправщике перевозку топлива со склада «Базовый» на склад «Расходный».

Относительно показаний свидетелей ФИО4 и ФИО6 в той части, что они не общались с водителями топливозаправщиков на тему приписываемого топлива, а также показаний ФИО9 о том, что водители топливозаправщиков не знали о недостоверности вносимых им в раздаточные ведомости сведений, суд отмечает, что эти показания сами по себе не опровергают показания иных приведенных выше лиц, которые взяты судом за основу доказанности вины Полякова, Струналя и Сташкова. Равно не влияют на вывод суда в этой части данные рядом свидетелей отрицательные ответы на адресованные к ним защитником Струналя вопросы о том, известно ли им что-либо о противоправных действиях данного подсудимого, поскольку вопрос в такой формулировке, по сути, требует от свидетелей юридической оценки ситуации, а действия Струналя при взаимодействии с этими свидетелями на стадии заправки самолета из топливозаправщика и оформления полетной документации действительно не носили ярко выраженного преступного характера, в связи с чем свидетели могли заблуждаться в их законности.

В свою очередь факт участия Ефимова в хищении топлива и его роль в этом, помимо его личного признания, полностью подтверждается как, с одной стороны, пояснениями Здобнова, Власова и Ужегова о том, что именно с Ефимовым каждый из них производил сверку по количеству сформированных излишков топлива, так, с другой стороны, и пояснениями Юванова о том, что он также сверялся с Ефимовым по количеству незаконно созданных излишков перед тем, как организовывать имитацию перевозки топлива. Кроме того, суд в этой части не оставляет без внимания и пояснения Власова в той части, что Ефимов, с его собственных слов, передавал сведения о сформированных излишках Прохорову, после чего на вопрос Власова Прохорову, передал ли ему Ефимов данные, тот всегда отвечал утвердительно.

Давая оценку показаниям Юванова относительно того, что один раз солдат, несший службу по охране вверенного ему склада «Базовый», признался, что пытался слить топливо, суд приходит к выводу, что сама по себе эта ситуация на обстоятельства и объем похищенного топлива организованной группой под руководством Прохорова никак не влияет, поскольку, исходя из пояснений допрошенных в суде лиц (Власова, Ужегова и Здобнова), весь объем незаконно приписанного топлива был реализован, поскольку каждый из них получил от Прохорова именно то количество денежных средств, которое соответствовало этому объему. Кроме того, Юванов сам отметил, что доподлинно о фактах хищения топлива со склада в 2018 году ему неизвестно, притом что им предпринимались конкретные меры, делающие, на его взгляд, несанкционированный слив топлива невозможным.

В свою очередь, что касается показаний свидетеля ФИО3 о проведении в воинской части в октябре-ноябре 2018 комплексной проверки, а также ссылки Прохорова на проведение в воинской части иных проверок по этому направлению, в том числе в декабре 2018 года, результатом которых стали констатации фактов отсутствия излишков и недостач авиационного топлива, то суд отмечает, что само по себе это обстоятельство не опровергает совершения подсудимыми действий по хищению топлива в течение 2018 года, что подтверждено в суде совокупностью различных доказательств, оценка которым дана выше.

Равно не опровергает совершения таких действий и акт проверки МУВФКА от 24 апреля 2019 года №, на который также ссылается Прохоров в своих показаниях, поскольку в данном акте прямо отражено, что по результатам проведенной сверки между отчетной документацией и результатами расшифровки сведений объективного контроля за 2018 год выявлены многочисленные расхождения. В частности, в электронных базах отсутствуют сведения объективного контроля по циклам – гонка двигателя («газовка») в дни заступления самолетов на боевое дежурство, а также имеются расхождения между сведениями о расходе топлива, содержащимися в полетных листах, и расшифровках аналогичных сведений со средств объективного контроля по 3026 полетам самолетов <данные изъяты> и <данные изъяты>.

Мнения Прохорова, Струналя, Полякова и Сташкова относительно того, что Власов, Здобнов, Ужегов и Юванов оговаривают каждого из них, суд находит надуманными и расценивает как реализацию каждым из указанных подсудимых права на защиту. Помимо того, что сами Власов, Здобнов, Ужегов и Юванов при их допросе настаивали, что оснований для оговора подсудимых у них не имеется, судом также каких-либо причин для этого не усматривается, а никем из подсудимых убедительных доводов на этот счет не приведено. Версию Прохорова о том, что его оговаривают, так как он, являясь начальником службы ГСМ, мог выявить хищение топлива Власовым, Здобновым, Ужеговым и Ювановым, суд находит голословной и ничем не подтвержденной. Более того, из оглашенных в судебном заседании показаний Прохорова видно, что на предварительном следствии он вовсе утверждал о том, что с Ужеговым, Власовым и Здобновым у него сложились исключительно служебные отношения, а личных и неприязненных отношений между ними нет. Одним из доводов в пользу голословности и формальности заявлений Прохорова о его оговоре со стороны допрашиваемых в суде лиц является то, что названый подсудимый несколько раз в судебном заседании ссылался на оговор его иными лицами – свидетелями ФИО2, ФИО3 и представителем потерпевшего Спиридоновой, хотя они вовсе никаких показаний, напрямую изобличающих Прохорова, в суде не давали.

Струналь же в подтверждение своих доводов относительно оговора его Власовым и неприязненных отношений между ними вовсе обосновал такой оговор различием в их воинских званиях, что, по мнению суда, является абсолютно нелогичным.

Мнение стороны защиты о том, что Власов, Здобнов, Ужегов и Юванов оговорили подсудимых для того, чтобы самим избежать наказания, связанного с лишением свободы, а также минимизировать подлежащий возмещению ущерб путем дачи показаний на как можно большее количество лиц суд также во внимание не принимает, так как не усматривает логического объяснения тому, по какой причине Власов, Здобнов, Ужегов и Юванов в рамках заключенных ими досудебных соглашений о сотрудничестве дали показания о причастности к совершению преступления именно Прохорова, Ефимова, Струналя, Полякова и Сташкова, а не иных лиц, осуществлявших руководство хозяйственной деятельностью воинской части или же непосредственно подчиненных им (начальников ТЭЧ или ИАКов).

Таким образом, с учетом того, что в судебном заседании оснований для оговора Прохорова, Ефимова, Струналя, Полякова и Сташкова со стороны допрошенных лиц, в том числе Власова, Здобнова, Ужегова и Юванова, судом не установлено, эти обстоятельства, полагает суд, свидетельствуют об отсутствии у последних стремления ввести в заблуждение участников процесса, в связи с чем к их пояснениям суд относится с высокой степенью доверия.

В судебном заседании по инициативе стороны защиты подсудимого Прохорова были допрошены свидетели ФИО48 и ФИО49., которые показали следующее.

ФИО49 показал, что проходит службу в войсковой части 45118 с 2014 года в должности старшего механика авиационного комплекса 1 АЭ, однако фактически он решением командира части был прикомандирован в службу ГСМ и исполнял обязанности техника. Таким образом, непосредственным начальником ФИО49 был начальник службы ГСМ Прохоров. Об обстоятельствах уголовного дела ФИО49 известно лишь со слов сослуживцев. Когда в часть приезжал представитель следственного органа и в ходе беседы спрашивал ФИО49, известно ли ему что-то о фактах хищения топлива, в том числе Прохоровым, ФИО49 пояснил ему, что ничего не знает. ФИО49 также показал, что по роду службы он в 2018 году постоянно принимал участие в отборе проб с топлива, поступающего железнодорожным транспортом на склад «Академический», иначе именуемый «Базовый». Когда он прибывал туда для осуществления отбора проб, ворота на склад всегда были открыты, потому что привоз топлива производился с утра, на емкостях для хранения авиационного топлива – «тысячниках» - пломб не было. Каких-то замков, запорных устройств, пломб на насосной стации данного склада ФИО49 тоже не видел, вооруженной охраны на нем не было. При этом основным местом несения службы у ФИО49 является лаборатория на складе «Расходный». По своей деятельности Прохоров мог контролировать и проверять на предмет сохранности, наличия топлива в воинской части всех лиц, которые получали ГСМ, в том числе Ужегова, Здобнова и Власова, являвшихся материально ответственными лицами. Сам Прохоров при этом материально-ответственным лицом не был. Фактов, чтобы ФИО49 в течение 2018 года во время отсутствия Прохорова какие-то лица якобы от начальников ТЭЧ звеньев передавали каким-либо образом неофициально информацию о количестве заправленного, израсходованного топлива, не было.

В свою очередь ФИО48 показала, что она является матерью супруги Прохорова, которого ФИО48 может охарактеризовать исключительно с положительной стороны, однако по обстоятельствам дела ей ничего не известно.

Оценивая показания данных свидетелей, суд приходит к выводу, что они вину никого из подсудимых, в том числе и Прохорова, не опровергают.

Пояснениям ФИО49 относительно того, что Прохоров по роду своей деятельности мог контролировать и проверять на предмет сохранности, наличия топлива в воинской части всех лиц, которые получали ГСМ, в том числе Ужегова, Здобнова и Власова, фактически судом была дана оценка ранее, при проверке версии о наличии у Ужегова, Здобнова и Власова оснований для оговора Прохорова. Сами по себе утверждения ФИО49 относительно того, что ему в течение 2018 года во время отсутствия Прохорова никто не передавал от начальников ТЭЧ звеньев неофициально информацию о количестве заправленного, израсходованного топлива, не опровергают установленные в судебном заседании обстоятельства того, что такими сведениями соответствующие участники организованной группы под руководством Прохорова все же располагали. Показания ФИО49 в части открытых ворот, отсутствия запорных устройств и пломб на насосной станции и топливных резервуарах склада «Базовый» суд оценивает с той точки зрения, что данный склад непосредственным местом службы ФИО49 не являлся, он присутствовал на нем лишь в дневное время при приемке топлива, следовательно, показания в этой части Юванова, описавшего в судебном заседании, каким образом им организовывалась охрана и деятельность склада «Базовый» в ночное время, не опровергнуты.

Показания свидетеля ФИО48 вовсе сводятся лишь к субъективной оценке личности Прохорова.

Разрешая вопрос о квалификации действий подсудимых, суд руководствуется следующим.

Органом предварительного следствия Прохоров, Ефимов, Струналь, Поляков и Сташков, каждый, обвиняются в совершении на территории аэродрома «Хотилово» и склада «Базовый» войсковой части 45118 в период с 1 января по 31 декабря 2018 года растраты авиационного топлива ТС-1, принадлежащего Минобороны России, организованной преступной группой, в том числе с Власовым, Здобновым, Ужеговым и Ювановым, в особо крупном размере, на сумму 38222739 руб. 63 коп., с использованием своего служебного положения, то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ.

Статьей 160 УК РФ установлена уголовная ответственность за присвоение или растрату, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному.

По смыслу закона, противоправные действия лица, в корыстных целях истратившего вверенное ему имущество против воли собственника путем передачи другим лицам, должны квалифицироваться как растрата, и ее следует считать оконченным преступлением с момента начала противоправного издержания вверенного имущества, в том числе путем его отчуждения.

В судебном заседании установлено, что окончательное распоряжение тем объемом топлива, на который в результате действий организованной преступной группы в войсковой части 45118 были незаконно созданы излишки, осуществлял начальник склада «Базовый» Юванов, заправляя этот объем топлива в ночное время в гражданский топливозаправщик, подысканный Прохоровым, для вывоза со своего склада за территорию части.

Из вступившего в законную силу приговора Тверского гарнизонного военного суда от 26 февраля 2020 года усматривается, что Юванов осужден за совершение в период с 1 января по 31 декабря 2018 года с использованием своего служебного положения в составе организованной группы совместно с иными лицами растраты, то есть хищения вверенного ему и находящего в ведении Минобороны России авиационного топлива, в особо крупном размере, путем заправки незаконно списанного топлива в гражданский топливозаправщик, то есть за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ.

При этом, поскольку в судебном заседании достоверно установлено, что Прохоров, Ефимов, Струналь, Поляков и Сташков при совершении хищения авиационного топлива действовали в составе организованной группы с Ювановым, которому это топливо было вверено и который вступившим в законную силу приговором суда за совершение тех же преступных действий осужден по ч. 4 ст. 160 УК РФ, то в данном случае суд отмечает, что в организованную группу, по смыслу ч. 3 ст. 35 УК РФ, могут входить и лица, не обладающие признаками специального субъекта, предусмотренными ст. 160 УК РФ, которые заранее объединились для совершения одного или нескольких преступлений, при этом в случае признания растраты совершенными организованной группой действия всех ее членов, принимавших участие в подготовке или в совершении преступления, независимо от их фактической роли, следует квалифицировать по соответствующей части ст. 160 УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ, что полностью соответствует разъяснениям, приведенным в п. 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате».

Признаки организованной группы, приведенные в ч. 3 ст. 35 УК РФ, вопреки мнению стороны защиты, нашли полное подтверждение в суде. Подсудимые совершили хищение топлива, принадлежащего Минобороны России, путем его растраты совместно с иными лицами в составе устойчивой группы со стабильным составом ее участников. Они заранее объединились для совершения преступления корыстной направленности и разработали план хищения топлива. Противоправное деяние, охватываемое единым умыслом, совершалось ими заранее оговоренным способом на протяжении длительного периода времени, при этом весь этот период Прохоров, Ефимов, Струналь, Поляков и Сташков являлись полноправными участниками организованной группы, выполняя в различные периоды времени ее существования определенные задачи в общих интересах входящих в ее состав лиц, что полностью подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами.

То, что в судебном заседании не установлен факт получения Прохоровым, Ефимовым, Струналем, Поляковым и Сташковым денежных средств за осуществление своих противоправных действий, не влияет на квалификацию действий указанных лиц, поскольку, по смыслу закона, при совершении хищения в соучастии отдельные соучастники могут не преследовать цели собственного обогащения и сознательно направлять свои действия на то, чтобы произошло обогащение других лиц, участвующих в преступлении.

Что касается вмененного органом предварительного расследования каждому из подсудимых признака совершения преступления с использованием своего служебного положения, то в этой части суд отмечает, что Прохоров, занимая с 2013 года должность начальника ГСМ тыла войсковой части 45118, в силу ст. 24, 112-114, 127 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 10 ноября 2007 года № 1495, а также пп. 8, 184 Руководства по учету вооружения, военной, специальной техники и иных материальных средств, утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации (далее – МО РФ) от 15 апреля 2013 года №, действительно обладал организационно-распорядительными и административно-хозяйственными полномочиями, т.е. являлся должностным лицом.

Кроме того, Ефимов, в силу п. 274 Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденного приказом МО РФ от 3 июня 2014 года № 333, с момента назначения в декабре 2013 года на должность начальника пункта заправки горючим (гарнизонный), конструктивно являющегося топливным складом «Расходный» войсковой части 45118, обладал административно-хозяйственными полномочиями, т.е. также являлся должностным лицом.

В то же время соответствующий квалифицирующий признак, вмененный Струналю, Полякову и Сташкову, в судебном заседании своего подтверждения не нашел, поскольку ни занимаемые в 2018 году названными лицами штатные воинские должности, ни фактически исполняемые ими в этот период должности водителей топливозаправщиков под признаки, предусмотренные п. 1 примечаний к ст. 285 УК РФ, для целей квалификации их действий по соответствующей части ст. 160 УК РФ, не подпадают. При таких обстоятельствах, из вмененных Струналю, Полякову и Сташкову органом предварительного следствия преступных действий подлежит исключению квалифицирующий признак «с использованием своего служебного положения».

Что касается вмененного подсудимым органом предварительного следствия периода совершения преступных действий с 1 января по 31 декабря 2018 года, то суд руководствует следующим.

По смыслу ст. 160 УК РФ противоправные деяния, состоящие из ряда тождественных преступных действий, совершаемых путем присвоения и растраты чужого имущества из одного и того же источника, объединенных единым умыслом и составляющих в своей совокупности единое преступление, следует квалифицировать как одно преступление. Преступление признается продолжаемым, если оно складывается из ряда тождественных преступных действий, направленных к общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление. Началом продолжаемого преступления надлежит считать совершение первого действия из числа нескольких тождественных действий, составляющих одно продолжаемое преступление, а концом – момент совершения последнего преступного действия.

Принимая во внимание, что первые полетные листы с внесенными в них недостоверными сведениями, касающимися авиационного топлива, для последующего формирования его излишков, были оформлены в рамках отданных им указаний свидетелями ФИО9, ФИО11, ФИО41 и ФИО43 1 января 2018 года (соответственно полетные листы №№ 1, 2, 3 и 5), то именно эту дату суд полагает началом совершения Прохоровым, Ефимовым, Струналем, Поляковым и Сташковым хищения топлива в составе организованной группы.

Поскольку в судебном заседании на основании исследованных вышеприведенных доказательств достоверно установлено, что целью организованной группы являлось продолжаемое хищение военного топлива путем совершения ряда тождественных преступных действий, направленных к общей цели, то общим концом продолжаемого преступления следует считать момент совершения последнего преступного действия, которым в данном случае выступает последний установленный в судебном заседании момент заправки Ювановым авиационного топлива в гражданский топливозаправщик, и вывоз топлива за пределы воинской части, при этом сам Юванов обозначил такой момент как не позднее 26-28 декабря 2018 года.

Согласно чч. 3 и 4 ст. 14 УПК РФ и разъяснениям по их применению, приведенным в п. 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре», все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, а все неустранимые сомнения в доказанности обвинения, в том числе отдельных его составляющих (формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств и т.д.), толкуются в пользу подсудимого.

Таким образом, поскольку в судебном заседании лицо, непосредственно осуществившее растрату авиационного топлива, допустило, что последний раз заправка гражданского топливозаправщика и вывоз топлива в 2018 году могли иметь место и 26 декабря 2018 года, то суд, руководствуясь вышеприведенными требованиями процессуального закона, полагает необходимым определить момент окончания преступных действий организованной группы как 25 декабря 2018 года включительно.

Оценивая в этой части показания Юванова относительно того, что ежемесячно 25 числа подготавливаются отчеты по топливу и производятся его замеры, поэтому для того, чтобы на момент составления отчетов сформированных незаконным способом излишков уже не было, таковые всегда вывозились со склада до указных чисел, суд приходит к выводу, что эти пояснения не противоречат установленной судом дате окончания преступный действий, поскольку не исключают возможности формирования излишков на складе «Базовый» 25 числа после составления отчетов и их вывоза с территории части в ночь с 25 на 26 декабря 2018 года.

Что же касается показаний названного лица о том, что в конце декабря 2018 года или в начале января 2019 года в часть приезжала комиссия, которая проверяла службу ГСМ и производила замеры авиационного топлива на складе «Базовый», то суд находит, что они также не влияют на установленную судом дату окончания преступления, поскольку, во-первых, точная дата приезда этой комиссии в судебном заседании Ювановым не озвучивалась, а, во-вторых, эта дата никакого значения вовсе не имеет, так как содержание показаний указанного лица не исключает вывоза топлива и после комиссионной проверки.

Таким образом, суд, полагая датой начала общих преступных действий Прохорова, Ефимова, Струналя, Полякова и Сташкова, направленных на продолжаемое хищение топлива в составе организованной группы в форме растраты, 1 января 2018 года, а окончанием – 25 декабря 2018 года включительно, исключает из объема предъявленного этим лицам обвинения период их преступных действий с 26 по 31 декабря 2018 года включительно.

Относительно вмененного органом предварительного следствия ущерба, причиненного в результате преступных действий подсудимых и равного 38222739 руб. 63 коп., суд руководствуется следующим.

В судебном заседании установлено, что моментом окончания преступных действий подсудимых в рамках вмененного органом предварительного следствия периода является 25 декабря 2018 года включительно, однако из заключения эксперта от 17 декабря 2018 года видно, что при расчете ущерба были приняты во внимание полетные листы с недостоверными данными, оформленные после указанного числа. В этой связи, поскольку стороной государственного обвинения не представлено достаточных доказательств вывоза топлива из части после 25 декабря 2018 года, суд, руководствуясь положениями чч. 3 и 4 ст. 14 УПК РФ, полагает необходимым исключить из объема предъявленного подсудимым обвинения размер ущерба, определенного экспертом по полетным листам, оформленным в период с 26 по 31 декабря 2018 года включительно. Это касается полетных листов №№: 2965 от 26.12.2018; 2988 от 28.12.2018; 2975 от 27.12.2018; 2989 от 28.12.2018; 2991 от 29.12.2018; 2995 от 30.12.2018; 2999 от 31.12.2018; 2968 от 26.12.2018; 2976 от 27.12.2018; 2990 от 28.12.2018; 2992 от 29.12.2018; 2996 от 30.12.2018; 3000 от 31.12.2018; 2981 от 27.12.2018; 2982 от 27.12.2018; 2994 от 30.12.2018; 2983 от 27.12.2018; 2979 от 27.12.2018; 2979 от 27.12.2018; 2977 от 27.12.2018; 2977 от 27.12.2018.

Таким образом, подлежит исключению 250326,80 руб. (29330,24 руб. + 29330,24 руб. + 10926,0 руб. + 11314,48 руб. + 10926,0 руб. + 10537,52 руб. + 11314,48 руб. + 10828,88 руб. + 11751,52 руб. + 10926,00 руб. + 11314,48 руб. + 11314,48 руб. + 10926,00 руб. + 9663,44 руб. + 9954,8 руб. + 1748,16 руб. + 10877,44руб. + 21512,08 руб. + 2670,8 руб. + 1408,24 руб. + 6652,72 руб. + 4030,48 руб. + 1068,32 руб. = 250326,80 руб.).

Далее, в ходе проведения по делу экспертиз в ущерб была включена информация со средств объективного контроля, дублирующая друг друга, так называемые файлы «клоны», однако анализ показаний, данных в судебном заседании специалистами группы КЗА войсковой части 45118 ФИО44 и ФИО45, непосредственно занимавшимися в 2018 году обработкой информации со средств объективного контроля, вызывает у суда сомнения в том, что все эти файлы или же часть из них были внесены в программное обеспечение с целью способствования формированию излишков авиационного топлива в рамках деятельности организованной преступной группы, поскольку согласно формулировке предъявленных подсудимым обвинений ни ФИО44, ни ФИО45, ни инженеры группы АО, непосредственно занимавшиеся снятием показаний со средств объективного контроля и передачей ее в группу КЗА, в преступных действиях не участвовали. Следовательно, суд в этой части доверяет показаниям указанных свидетелей, в частности, ФИО45, о том, что такие ситуации могли происходить по невнимательности специалистов группы АО. Более того, допрошенные в судебном заседании свидетели – ИАКи показали, что к снятию информации со средств объективного контроля они никакого отношения не имеют. При таких обстоятельствах суд полагает, что стороной государственного обвинения не представлено достаточных доказательств, которые бы свидетельствовали о необходимости учета этих данных в качестве ущерба по делу, следовательно, полагает необходимым исключить из ущерба следующие полетные листы №№: 2739 от 18.11.2018; 366 от 16.02.2018; 408 от 20.02.2018; 427 от 22.02.2018; 436 от 24.02.2018; 450 от 26.02.2018; 670 от 24.03.2018; 1451 от 16.06.2018; 1500 от 21.06.2018; 1532 от 24.06.2018; 1717/1 от 15.07.2018; 1838 от 31.07.2018; 2209 от 06.09.2018; 2214 от 07.09.2018; 2274 от 14.09.2018; 2293 от 15.09.2018; 945 от 19.04.2018; 982 от 23.04.2018; 1720/1 от 15.07.2018; 1721/1 от 16.07.2018; 1821 от 27.07.2018; 1834 от 30.07.2018; 1839 от 31.07.2018; 2175 от 05.09.2018; 2210 от 07.09.2018; 1444 от 15.06.2018; 1457 от 17.06.2018; 1494 от 20.06.2018; 1515 от 22.06.2018; 1515 от 23.06.2018; 1538 от 25.06.2018; 1548 от 26.06.2018; 1560 от 27.06.2018; 1579 от 29.06.2018; 434 от 23.02.2018; 1229 от 23.05.2018; 1266 от 28.05.2018; 2502 от 12.10.2018; 434 от 28.04.2018; 1131 от 09.05.2018; 2449 от 04.10.2018; 2454 от 05.10.2018; 2598 от 24.10.2018; 2600 от 25.10.2018; 1941 от 10.08.2018.

Таким образом, в этой части из ущерба подлежит исключению 936042,07 руб. (22824,45 руб. + 25402,4 руб. + 25402,4 руб. + 25402,4 руб. + 25402,4 руб. + 25402,4 руб. + 26506,04 руб. + 19577,03 руб. + 18155,83 руб. + 23094,5 руб. + 18156,0 руб. + 18120,4 руб. + 22228,5 руб. + 22228,5 руб. + 20440,0 руб. + 20440,0 руб. + 16978,0 руб. + 16880,05 руб. + 18227,2 руб. + 18227,2 руб. + 18227,2 руб. + 18191,6 руб. + 18191,6 руб. + 18688,0 руб. + 18688,0 руб. + 19541,5 руб. + 19577,03 руб. + 19541,5 руб. + 19541,5 руб. + 19648,09 руб. + 18155,83 руб. + 9344,39 руб. + 19541,5 руб. + 19505,97 руб. + 25402,4 руб. + 15236,85 руб. + 15463,3 руб. + 20253,0 руб. + 18091,36 руб. + 18018,95 руб. + 8674,25 руб. + 9969,5 руб. + 8438,75 руб. + 8438,75 руб. + 102575,55 руб. = 936042,07 руб.).

Кроме того, в судебном заседании инженеры авиационных комплексов не подтвердили заполнение ими ряда полетных листов под соответствующими фамилиями, что в условиях непредставления стороной государственного обвинения иных достаточных доказательств, подтверждающих оформление этих полетных листов для формирования излишков авиационного топлива в рамках направленных именно на это действий организованной преступной группы в составе Прохорова, Ефимова, Струналя, Полякова, Сташкова и иных лиц, также, по мнению суда, на основании чч. 1 и 3 ст. 15 УПК РФ свидетельствует о необходимости исключения их из вмененного подсудимым ущерба. Это относится к полетным листам №№: 629 от 21.03.2018; 1767 от 21.07.2018; 947 от 19.04.2018; 2120 от 30.08.2018; 2120 от 30.08.2018; 2802 от 28.11.2018; 1872 от 03.08.2018; 1898 от 07.08.2018; 1912 от 08.08.2018; 1960 от 09.08.2018; 1972 от 15.08.2018; 1981 от 16.08.2018; 2030 от 17.08.2018; 2068 от 24.08.2018; 2746 от 20.11.2018; 2885 от 13.12.2018; 1184 от 11.05.2018; 1843 от 31.07.2018; 1865 от 02.08.2018; 1881 от 03.08.2018; 1845 от 31.07.2018; 1884 от 02.08.2018; 2904 от 17.12.2018; 1850 от 01.08.2018; 1864 от 02.08.2018; 1880 от 03.08.2018; 1886 от 04.08.2018; 1889 от 05.08.2018; 1892 от 06.08.2018; 1906 от 07.08.2018; 1921 от 08.08.2018; 1943 от 10.08.2018; 1948 от 11.08.2018; 1951 от 12.08.2018; 1956 от 13.08.2018; 1968 от 14.08.2018; 1976 от 15.08.2018; 1990 от 16.08.2018; 2006 от 17.08.2018; 2012 от 18.08.2018; 2015 от 19.08.2018; 2025 от 20.08.2018; 2050 от 22.08.2018; 2076 от 23.08.2018; 2086 от 24.08.2018; 2094 от 25.08.2018; 2352 от 20.09.2018; 1/2944 от 21.12.2018; 1/646 от 22.03.2018; 791 от 04.04.2018; 798 от 05.04.2018; 823 от 06.04.2018; 853 от 10.04.2018; 873 от 11.04.2018; 919 от 16.04.2018; 1043 от 27.04.2018; 1187 от 15.05.2018; 1189 от 16.05.2018; 1196 от 17.05.2018; 1201 от 18.05.2018; 1204 от 19.05.2018; 1210 от 20.05.2018; 720 от 29.03.2018; 743 от 30.03.2018; 2051 от 22.08.2018; 2074 от 23.08.2018; 2108 от 28.08.2018; 2124 от 29.08.2018; 2227 от 07.09.2018; 2228 от 08.09.2018; 2234 от 09.09.2018; 2236 от 10.09.2018; 2244 от 11.09.2018; 2249 от 12.09.2018; 2257 от 13.09.2018; 2283 от 14.09.2018; 2297 от 15.09.2018; 2302 от 16.09.2018; 1735 от 18.07.2018; 1748 от 19.07.2018; 2604 от 26.10.2018; 2610 от 27.10.2018; 2614 от 28.10.2018; 2616 от 29.10.2018; 2630 от 30.10.2018; 2641 от 31.10.2018; 2646 от 01.11.2018; 876 от 11.04.2018; 920 от 16.04.2018; 933 от 17.04.2018; 1048 от 27.04.2018; 1048 от 27.04.2018; 1048 от 27.04.2018; 1119 от 06.05.2018; 1142 от 09.05.2018; 2071 от 23.08.2018; 2080 от 24.08.2018; 2110 от 28.08.2018; 2128 от 30.08.2018; 2140 от 31.08.2018; 2039 от 21.08.2018; 2866 от 11.12.2018; 2881 от 13.12.2018; 2926 от 20.12.2018; 2751 от 20.10.2018; 2829 от 04.12.2018; 2843 от 06.12.2018; 2647 от 01.11.2018; 105 от 16.01.2018; 120 от 17.01.2018; 639 от 22.03.2018; 994 от 23.04.2018; 678 от 09.11.2018; 739 от 30.03.2018; 810 от 05.04.2018; 1228 от 23.05.2018; 1717/1 от 14.07.2018; 111 от 06.05.2018; 1806 от 26.07.2018; 687 от 27.03.2018; 882 от 11.04.2018; 2719 от 15. 11.2018; 2915 от 18.12.2018; 2916 от 19.12.2018; 1030 от 09.05.2018; 326 от 13.02.2018; 773 от 03.04.2018; 2763 от 28.12.2018; 463 от 27.02.2018; 460 от 28.02.2018; 540 от 09.03.2018; 1288 от 31.05.2018; 1722 от 16.07.2018; 2865 от 11.12.2018; 2882 от 13.12.2018; 2986 от 27.12.2018; 1235 от 23.05.2018; 1448 от 14.06.2018; 1489 от 20.06.2018; 2090 от 24.08.2018; 2629 от 30.10.2018; 1504 от 21.06.2018; 2627 от 30.10.2018; 1750/1 от 19.07.2018; 1764 от 20.07.2018; 2040 от 21.08.2018; 2049 от 22.08.2018; 2070 от 23.08.2018; 2082 от 24.08.2018; 2093 от 25.08.2018; 2096 от 26.08.2018; 2098 от 27.08.2018; 2220 от 07.09.2018; 2258 от 13.09.2018; 2286 от 14.09.2018; 2759 от 21.11.2018; 119 от 17.01.2018; 120 от 17.01.2018; 2228 от 08.09.2018; 1126 от 07.05.2018; 2428 от 02.10.2018; 2429 от 02.10.2018; 2430 от 02.10.2018; 1738/1 от 18.08.2018; 1/2219 от 07.08.2018; 2840 от 06.12.2018; 11663 от 11.05.2018; 2038 от 21.08.2018; 2594 от 23.10.2018; 2864 от 10.12.2018; 10 от 28.02.2018; 561 от 14.03.2018; 1740 от 18.07.2018; 2563 от 20.10.2018; 2553 от 21.10.2018; 2607 от 27.10.2018; 2634 от 30.10.2018; 47 от 10.01.2018; 913 от 17.04.2018; 1511/1 от 21.06.2018; 1567/1 от 27.06.2018; 1688/1 от 11.07.2018; 1712/1 от 13.07.2018; 1726/1 от 16.07.2018; 1728/1 от 17.07.2018; 1739/1 от 18.07.2018; 1749/1 от 19.07.2018; 1778 от 23.07.2018; 1795 от 24.07.2018; 353 от 15.02.2018; 933 от 17.04.2018; 40 от 10.01.2018; 166 от 23.01.2018; 174 от 24.01.2018; 640 от 22.03.2018; 789 от 04.04.2018; 797 от 05.04.2018; 1813 от 26.07.2018; б/н от 01.12.2018; 1628 от 05.07.2018; 1709 от 13.07.2018; 1736 от 18.07.2018; 2400 от 27.09.2018; 2416 от 30.09.2018; 2420 от 01.10.2018; 2434 от 02.10.2018; 2446 от 03.10.2018; 2451 от 05.10.2018; 2482 от 09.10.2018; 2482 от 09.10.2018; 2495 от 11.10.2018; 2507 от 12.10.2018; 2540 от 17.10.2018; 2287 от 14.09.2018; 790 от 04.04.2018; 347 от 14.02.2018; 478 от 28.02.2018; 577 от 15.03.2018; 580 от 15.03.2018; 593 от 16.03.2018; 792 от 04.04.2018; 2588 от 23.10.2018; 2633 от 30.10.2018; 1176 от 14.05.2018; 1245 от 23.05.2018; 1182 от 15.05.2018; 1191 от 16.05.2018; 11466 от 18.06.2018; 671 от 25.03.2018; 682 от 27.03.2018; 731 от 29.03.2018; 736 от 30.03.2018; 753 от 31.03.2018; 760 от 02.04.2018; 772 от 03.04.2018; 784 от 04.04.2018; 1034 от 27.04.2018; 1059 от 29.04.2018; 1063 от 01.05.2018; 1069 от 03.05.2018; 1093 от 05.05.2018; 1124 от 07.05.2018; 1153 от 11.05.2018.

Таким образом, сумма, подлежащая исключению из ущерба в данной ситуации, составляет 3949221,34 руб. (6449,96 руб. + 7938,8 руб. + 3526,2 руб. + 3725,9 руб. + 5518,55 руб. + 478,5 руб. + 1019,35 руб. + 16520,5 руб. + 14903,6 руб. + 29385,4 руб. + 19191,9 руб. + 11318,3 руб. + 8541,45 руб. + 12232,2 руб. + 7592,4 руб. + 17082,9 руб. + 6502,75 руб. + 6397,3 руб. + 9982,6 руб. + 23269,3 руб. + 58665,35 руб. + 13497,6 руб. + 32681,55 руб. + 26939,55 руб. + 42969,3 руб. + 37083,75 руб. + 11005,5 руб. + 29427,75 руб. + 16891,05 руб. + 11053,35 руб. + 3981,92 руб. + 1651,04 руб. + 10537,52 руб. + 4464,3 руб. + 2271,36 руб. + 9427,77 руб. + 9321,84 руб. + 7309,17 руб. + 7273,86 руб. + 9992,73 руб. + 7807,8 руб. + 7203,24 руб. + 5924,32 руб. + 7768,2 руб. + 7203,24 руб. + 7768,2 руб. + 7485,72 руб. + 7768,2 руб. + 8050,68 руб. + 7768,2 руб. + 7203,24 руб. + 8050,68 руб. + 7203,24 руб. + 8050,68 руб. + 7485,72 руб. + 7768,2 руб. + 7768,2 руб. + 8050,68 руб. + 7238,55 руб. + 8050,68 руб. + 7238,55 руб. + 7203,24 руб. + 7485,72 руб. + 7485,72 руб. + 7768,2 руб. + 7238,55 руб. + 8050,68 руб. + 7482,5 руб. + 14470,88 руб. + 3769,6 руб. + 7115,12 руб. + 12863,76 руб. + 10225,04 руб. + 2388,56 руб. + 2192,24 руб. + 1439,68 руб. + 4515,36 руб. + 621,68 руб. + 2159,52 руб. + 5267,92 руб. + 4940,72 руб. + 7002,08 руб. + 4417,2 руб. + 6437,65 руб. + 7181,7 руб. + 6664,1 руб. + 7181,7 руб. + 6664,1 руб. + 7181,7 руб. + 5230,32 руб. + 8764,32 руб. + 1765,5 руб. + 5026,45 руб. + 7238,55 руб. + 8333,16 руб. + 7738,0 руб. + 8358,5 руб. + 7774,5 руб. + 8358,5 руб. + 7774,5 руб. + 2044,0 руб. + 7774,5 руб. + 8066,5 руб. + 7774,5 руб. + 8358,5 руб. + 4826,64 руб. + 5039,58 руб. + 4010,37 руб. + 9380,75 руб. + 8752,75 руб. + 8752,75 руб. + 9066,75 руб. + 8752,75 руб. + 9066,75 руб. + 11196,9 руб. + 3631,92 руб. + 7002,08 руб. + 33439,84 руб. + 4777,12 руб. + 6118,64 руб. + 3337,44 руб. + 2748,48 руб. + 517,6 руб. + 2264,5 руб. + 2264,5 руб. + 1942,05 руб. + 8580,33 руб. + 13347,18 руб. + 5896,77 руб. + 882,75 руб. + 5755,53 руб. + 8933,43 руб. + 8721,57 руб. + 3954,72 руб. + 4978,71 руб. + 35497,36 руб. + 50988,0 руб. + 24280,0 руб. + 6633,25 руб. + 24280,0 руб. + 9712,0 руб. + 8421,6 руб. + 1671,29 руб. + 5736,59 руб. + 8898,49 руб. + 11970,05 руб. + 9094,16 руб. + 4146,56 руб. + 16209,28 руб. + 5136,08 руб. + 1047,04 руб. + 6746,85 руб. + 22833,8 руб. + 15867,9 руб. + 2588,0 руб. + 7832,0 руб. + 19410,0 руб. + 36668,0 руб. + 22080,52 руб. + 18031,64 руб. + 22495,85 руб. + 16651,8 руб. + 23405,92 руб. + 27290,72 руб. + 24068,4 руб. + 25101,74 руб. + 16220,98 руб. + 352245,6 руб. + 21512,08 руб. + 27387,84 руб. + 31272,64 руб. + 29089,02 руб. + 27276,62 руб. + 28507,6 руб. + 15333,9 руб. + 1210,4 руб. + 27242,16 руб. + 34526,16 руб. + 11800,08 руб. + 1099,9 руб. + 8930,25 руб. + 4593,75 руб. + 11870,25 руб. + 4777,5 руб. + 491,2 руб. + 2144,15 руб. + 9490,5 руб. + 4160,5 руб. + 8831,25 руб. + 10988,25 руб. + 25002,25 руб. + 8198,19 руб. + 7914,27 руб. + 5932,08 руб. + 8050,68 руб. + 7238,55 руб. + 8050,68 руб. + 7485,72 руб. + 8050,68 руб. + 7485,72 руб. + 7227,0 руб. + 6606,5 руб. + 7227,0 руб. + 1679,0 руб. + 2226,5 руб. + 6862,0 руб. + 7957,0 руб. + 3942,0 руб. + 4593,6 руб. + 12249,6 руб. + 15551,25 руб. + 11818,95 руб. + 8804,4 руб. + 5742,0 руб. + 6052,78 руб. + 9079,17 руб. + 8358,5 руб. + 6955,25 руб. + 4867,0 руб. + 7810,75 руб. + 5966,0 руб. + 1059,3 руб. + 32414,58 руб. + 7963,84 руб. + 2458,6 руб. + 5920,05 руб. + 1358,7 руб. + 5337,75 руб. + 8799,2 руб. + 5661,25 руб. + 6696,45 руб. + 4872,78 руб. + 11087,34 руб. + 78,5 руб. + 12042,88 руб. + 89,58 руб. + 235,6 руб. + 5926,83 руб. + 7488,39 руб. + 1951,95 руб. + 9655,5 руб. + 8281,75 руб. + 588,75 руб. + 5220,25 руб. + 3571,75 руб. + 2439,18 руб. + 6504,48 руб. + 4562,17 руб. + 4319,04 руб. + 2813,92 руб. + 807,62 руб. + 1615,24 руб. + 5322,95 руб. + 5800,18 руб. + 3193,77 руб. + 3854,55 руб. + 513,94 руб. + 15686,58 руб. + 8837,01 руб. + 8056,23 руб. + 172800,81 руб. + 3478,02 руб. + 7985,25 руб. + 4649,19 руб. + 3726,45 руб. + 3655,47 руб. + 6601,14 руб. + 5323,5 руб. + 2590,77 руб. + 1206,66 руб. + 9582,3 руб. + 4613,7 руб. + 6175,26 руб. + 7381,92 руб. + 1881,18 руб. + 33439,84 руб. + 4381,49 руб. + 632,38 руб. + 767,89 руб. + 3974,96 руб. + 9621,21 руб. + 4562,17 руб. + 7498,22 руб. + 1580,95 руб. + 8356,45 руб. + 753,92 руб. + 7869,04 руб. + 7256,48 руб. + 6643,92 руб. + 1931,92 руб. + 2552,16 руб. + 392,64 руб. + 6352,71 руб. + 9156,42 руб. + 7452,9 руб. + 7672,48 руб. + 6317,22 руб. + 5784,87 руб. + 4365,27 руб. + 1533,0 руб. + 2847,0 руб. + 8066,5 руб. + 9263,0 руб. + 6711,75 руб. + 8674,25 руб. + 10440,5 руб. + 628,0 руб. + 1256,0 руб. + 510,25 руб. + 7889,25 руб. + 5181,0 руб. + 9498,5 руб. + 3925,0 руб. + 1452,25 руб. + 4435,25 руб. + 471,0 руб. + 5024,0 руб. + 2080,25 руб. + 6594,0 руб. + 4197,5 руб. + 196,32 руб. + 2715,76 руб. + 5104,32 руб. + 8245,44 руб. + 12406,83 руб. + 895,80 руб. + 12272,46 руб. + 6987,24 руб. + 11308,80 руб. + 14748,56 руб. + 3910,96 руб. + 8434,48 руб. + 5169,76 руб. + 23550,00 руб. + 4749,25 руб. + 42055,00 руб. + 27206,35 руб. + 51177,70 руб. + 54995,00 руб. + 51394,00 руб. + 8952,8 руб. + 8905,68 руб. + 5136,08 руб. + 28366,24 руб. + 28366,24 руб. + 17993,92 руб. + 19552,96 руб. + 19552,96 руб. + 15492,96 руб. + 18091,36 руб. + 18018,95 руб. + 18018,95 руб. + 7666,95 руб. + 2070,4 руб. + 7375,8 руб. = 3949221,34 руб.).

В то же время в этой части, оценивая показания свидетелей ФИО31 и ФИО36 относительно того, в ряде предъявленных им на обозрение в судебном заседании полетных листов в соответствующих графах таблицы «сведения по наличию и расходованию горючего и смазочных материалов» заполнены не их почерками, но подписи в соответствующих полетных листах принадлежат им, суд полагает необходимым такие полетные листы из ущерба не исключать, поскольку ФИО31 показал, что при подписании полетных листов он сверялся с ЖПСом, куда сам же изначально вносил искаженные сведения по топливу, а ФИО36 пояснил, что полетные листы давал ему подписывать только Власов, который в суде отметил, что при переносе им данных из ЖПСов он никаких изменений в эти данные не вносил, соответственно, суд приходит к выводу, что информация в этих полетных листах идентична собственноручно внесенной в ЖПСы ФИО36. Это же относится и к одному из полетных листов, предъявленному в судебном заседании свидетелю ФИО29 (№ 280 от 07.02.2018 г.), который, как он пояснил, заполнен не его почерком, но подпись в нем проставлена именно им, и сведения в этом полетном листе соответствует форме, выдаваемой Власовым.

В судебном заседании ряд допрошенных лиц (ФИО21, ФИО42, ФИО17, ФИО20, ФИО27, ФИО28, ФИО38, ФИО30, ФИО29, ФИО37) показали, что в 2018 году специалисты группы АО действительно снимали показания объективного контроля после каждого выполнения самолетом определенного мероприятия (полет или «газовка»), однако эти же свидетели дополнительно отметили, что иногда в ходе «газовок» бывали случаи сбоя авиационного оборудования, когда информацию с самолета списать было невозможно, в том числе такое было и в 2018 году. Аналогичные пояснения дали Власов, Ужегов и Здобнов. При этом Здобнов пояснил, что в таких ситуациях для того, чтобы обосновать списание топлива, он просил группу КЗА записать в журнал «газовку» с его слов, соответственно, по данным объективного контроля она не проходила. Ужегов пояснил, что в описанных ситуациях приписки топлива не осуществлялись. Данные показания полностью соотносятся и с пояснениями специалистов группы КЗА ФИО45 и ФИО44, при этом последний также отметил, что в таких случаях должно проводиться административное расследование, но ФИО44 этого не делал и рапортов не составлял. Сколько конкретно таких случаев было в 2018 году, никто из допрошенных лиц пояснить не смог.

Одновременно с этим в судебном заседании достоверно установлено, что в ряде случаев для формирования излишков авиационного топлива в рамках деятельности преступной группы происходило оформление полетных листов при мнимых «газовках», то есть когда двигатели самолетов фактически не запускались, а полетная документация оформлялась. В таких случаях по данным объективного контроля эта «газовка» не проходила, а оформленные таким способом полетные листы отдельно нашли свое отражение в экспертизах.

Поскольку достоверно установить, в каких случаях электронная запись «газовки» не была внесена в программное обеспечение по объективным причинам, а в каких – ввиду преступных действий организованной группы, в судебном заседании не представилось возможным, суд полагает необходимым в этой ситуации взять за основу показания Здобнова, Власова и Ужегова, каждый из которых пояснил, что в силу своей должности был осведомлен о всех случаях сбоя авиационного оборудования в своей эскадрильи. При этом Здобнов отметил, что таких ситуаций в 1 АЭ за весь 2018 год точно было не более 10 раз, Ужегов показал, что у него во 2 АЭ подобное происходило 7-10, но не более 12 раз за тот же период, а Власов отметил, что в 3 АЭ за весь 2018 года такое было 10-11, но точно не более 20 раз.

При таких обстоятельствах, руководствуясь требованиями чч. 3 и 4 ст. 14 УПК РФ, суд толкует возникшие сомнения в пользу подсудимых и полагает необходимым исключить из установленного экспертизой оставшегося размера ущерба полетные листы с наибольшими «газовками» без объективного контроля за 2018 год за каждую отдельную эскадрилью в количестве, соответствующем данным Власова, Ужегова и Здобнова.

Таким образом, из ущерба подлежат исключению 10 наибольших газовок без объективного контроля, полетные листы по которым были оформлены в 1 АЭ, 12 – оформленных во 2 АЭ и 20 – оформленных в 3 АЭ, а именно, полетные листы №№: 1/2805 от 29.11.2018; 139 от 20.01.2018; 2824 от 02.12.2018; 2835 от 05.12.2018; 2943 от 20.12.2018; 2833 от 04.12.2018; 2828 от 03.12.2018; 297 от 09.02.2018; 2949 от 22.12.2018; 2816 от 01.12.2018; 2857 от 08.12.2018; 2844 от 06.12.2018; 146 от 22.01.2018; 2909 от 17.12.2018; 2860 от 09.12.2018; 233 от 01.02.2018; 506 от 03.03.2018; 534 от 07.03.2018; 547 от 11.03.2018; 522 от 06.03.2018; 155 от 23.01.2018; 181 от 24.01.2018; 1530 от 23.06.2018; 292 от 08.02.2018; 429 от 22.02.2018; 2875 от 13.12.2018; 1240 от 23.05.2018; 741 от 30.03.2018; 2924 от 20.12.2018; 1053 от 27.04.2018; 528 от 06.03.2018; 46 от 10.01.2018; 474 от 28.02.2018; 108 от 16.01.2018; 1072 от 03.05.2018; 1159 от 11.05.2018; 1240 от 23.05.2018; 1435 от 15.06.2018; 45 от 10.01.2018; 1019 от 25.04.2018; 1928 от 09.08.2018; 354 от 15.02.2018.

Общая сумма, подлежащая исключению из ущерба в данной ситуации, составляет 1418438,40 руб. (154220,55 руб. + 52373,04 руб. + 31078,4 руб. + 31078,4 руб. + 29233,12 руб. + 29136,0 руб. + 29136,0 руб. + 29018,4 руб. + 28698,96 руб. + 27145,04 руб. + 33069,36 руб. + 33020,8 руб. + 31303,8 руб. + 31175,52 руб. + 31078,4 руб. + 30901,42 руб. + 30392,4 руб. + 30392,4 руб. + 30392,4 руб. + 30392,4 руб. + 29467,8 руб. + 29467,8 руб. + 75659,31 руб. + 53882,37 руб. + 53792,79 руб. + 32292,4 руб. + 31314,80 руб. + 30628,00 руб. + 29136,0 руб. + 28433,68 руб. + 28272,00 руб. + 26921,32 руб. + 26874,00 руб. + 25430,71 руб. + 23259,65 руб. + 22645,0 руб. + 22645,00 руб. + 22026,00 руб. + 21275,07 руб. + 19566,56 руб. + 17655,00 руб. + 14646,33 руб. = 1418438,40 руб.).

Всего же из ущерба и, соответственно, из объема предъявленного подсудимым обвинения, подлежит исключению 6554028,61 руб. (250326,80 руб. + 936042,07 руб. + 3949221,34 руб. + 1418438,40 руб. = 6554028,61 руб.).

При этом суд полагает необходимым отметить, что исключение из ущерба указанной суммы не свидетельствует о неправильности или недостаточной аргументированности выводов экспертов, потому что экспертиза, являясь одним из доказательств, должна оцениваться судом в совокупности с иными доказательствами по делу, что фактически в данном случае и сделано, поскольку никаких специальных познаний для выполнения произведенных судом расчетов не требуется.

Таким образом, давая юридическую оценку преступным действиям подсудимых, суд приходит к выводу, что поскольку Прохоров, Ефимов, Струналь, Поляков и Сташков, в период с 1 января по 25 декабря 2018 года включительно, на территории войсковой части 45118, а также склада этой же воинской части «Академический» («Базовый»), действуя в составе организованной группы совместно с иными лицами, с единым умыслом совершили растрату, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, в размере 31668711 руб. 02 коп., что в соответствии с п. 1 примечаний к ст. 158 УК РФ является особо крупным размером, при этом Прохоров и Ефимов – с использованием своего служебного положения, то суд эти действия каждого из подсудимых квалифицирует как единое продолжаемое преступление по ч. 4 ст. 160 УК РФ.

Обстоятельством, смягчающим наказание подсудимому Прохорову, суд признает наличие у него троих малолетних детей. Также при определении вида и размера наказания данному подсудимому суд принимает во внимание, что он ранее не судим, в быту характеризуется положительно, а по военной службе – как положительно, так и отрицательно, состояние его здоровья – наличие ряда заболеваний, что усматривается из имеющихся в материалах дела сведений, и состояние здоровья его отца, являющегося <данные изъяты>

При определении вида и размера наказания подсудимому Ефимову суд принимает во внимание, что он свою вину в совершении преступления признал полностью, в содеянном раскаялся, ранее не судим, по военной службе характеризуется исключительно положительно, имеет ряд ведомственных наград, состояние его здоровья – наличие ряда заболеваний, что усматривается из имеющихся в материалах дела сведений, и состояние здоровья его матери, подтвержденное представленным медицинским документом.

В свою очередь при определении вида и размера наказания подсудимому Струналю суд принимает во внимание, что он ранее не судим, по военной службе и в быту характеризуется исключительно положительно, имеет ряд ведомственных наград, состояние его здоровья – наличие ряда заболеваний, что усматривается из имеющихся в материалах дела сведений, в том числе представленных им в судебное заседание.

Обстоятельством, смягчающим наказание подсудимому Полякову, суд признает наличие у него малолетнего ребенка. Определяя вид и размер наказания данному подсудимому, суд принимает во внимание, что он ранее не судим, по военной службе характеризуется только положительно, состояние его здоровья – наличие ряда заболеваний, что усматривается из имеющихся в материалах дела сведений.

При определении вида и размера наказания подсудимому Сташкову суд учитывает, что он ранее не судим, по военной службе характеризуется исключительно положительно, имеет ряд ведомственных наград, состояние его здоровья – наличие ряда заболеваний, что усматривается из имеющихся в материалах дела сведений.

Учитывая все приведенные выше сведения в совокупности, касающиеся как обстоятельств совершенного преступления, характера и степени его общественной опасности, так и личности подсудимого Прохорова, его активную роль в совершении преступления, его поведение после совершения преступления, влияние назначенного наказания на исправление Прохорова и на условия жизни его и семьи, суд приходит к выводу о необходимости в целях восстановления социальной справедливости, исправления Прохорова и предупреждения совершения им новых преступлений применить к нему наказание, обеспечивающее его изоляцию от общества, поскольку, по мнению суда, иные условия отбывания Прохоровым наказания не смогут обеспечить достижение цели наказания, а также назначить ему дополнительное наказание в виде штрафа, предусмотренное санкцией ч. 4 ст. 160 УК РФ, размер которого определить с учетом тяжести совершенного преступления, имущественного положения Прохорова и его семьи, и с учетом возможности получения им денежного довольствия или иного дохода. При этом, поскольку положения ч. 6 ст. 53 УК РФ препятствуют применению к Прохорову дополнительного наказания в виде ограничения свободы, таковое ему не назначается.

Кроме того, принимая во внимание, что Прохоров, являясь офицером Вооруженных Сил Российской Федерации, совершил тяжкое преступление против собственности Минобороны России, чем дискредитировал свое воинское звание, суд считает необходимым применить к нему дополнительное наказание, предусмотренное ст. 48 УК РФ, в виде лишения воинского звания.

Исходя из конкретных обстоятельства дела в их совокупности, места и роли подсудимых Струналя, Полякова и Сташкова в совершении преступления, а также данных о личностях этих лиц, поведения каждого из них после совершения преступления, влияния назначенного наказания на их исправление и на условия жизни их и семей, суд также приходит к выводу о необходимости в целях восстановления социальной справедливости, исправления Струналя, Полякова и Сташкова и предупреждения совершения ими новых преступлений применить к каждому из них основное наказание в пределах санкции ч. 4 ст. 160 УК РФ в виде лишения свободы хотя и на срок, близкий к минимальному, но обеспечивающее их реальную изоляцию от общества, поскольку, по мнению суда, иные условия отбывания названными подсудимыми наказания не смогут обеспечить достижение цели наказания. Помимо этого, исходя из тех же обстоятельств, суд полагает необходимым назначить Струналю, Полякову и Сташкову, каждому, дополнительное наказание в виде штрафа, предусмотренное санкцией ч. 4 ст. 160 УК РФ, размер которого определить с учетом тяжести совершенного преступления, имущественного положения указанных подсудимых и их семей, а также с учетом возможности получения Струналем, Поляковым и Сташковым денежного довольствия или иного дохода. Учитывая положения ч. 6 ст. 53 УК РФ, суд не назначает указанным подсудимым дополнительное наказание в виде ограничения свободы.

Учитывая категорию совершенного преступления, наказание Прохорову, Струналю, Полякову и Сташкову в силу п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ надлежит отбывать в исправительной колонии общего режима.

В то же время, исходя из конкретных обстоятельства дела в их совокупности, места и роли подсудимого Ефимова в совершении преступления, а также данных о личности этого лица, его поведения после совершения преступления, суд считает необходимым назначить ему основное наказание в пределах санкции ч. 4 ст. 160 УК РФ в виде лишения свободы, но без его реального отбывания в местах лишения свободы, то есть с применением ст. 73 УК РФ, как наиболее способствующее достижению целей восстановления социальной справедливости и исправления данного подсудимого. Помимо этого, исходя из тех же обстоятельств, суд полагает необходимым назначить Ефимову дополнительное наказание в виде штрафа, предусмотренное санкцией ч. 4 ст. 160 УК РФ, размер которого определить с учетом тяжести совершенного преступления, имущественного положения его и семьи, а также с учетом возможности получения Ефимовым денежного довольствия или иного дохода. Учитывая положения ч. 6 ст. 53 УК РФ, суд не назначает Ефимову дополнительное наказание в виде ограничения свободы.

Принимая во внимание роли Ефимова, Струналя, Полякова и Сташкова в совершенных противоправных действиях, продолжительность службы каждого из них в Вооруженных Силах Российской Федерации и их исключительно положительные характеристики, суд находит возможным не применять к указанным лицам положения ст. 48 УК РФ и не лишать их воинских званий, даже несмотря на то, что преступление Ефимовым было совершено с использованием своего служебного положения.

Несмотря на наличие смягчающих наказание Прохорову и Полякову обстоятельств и отсутствие у всех подсудимых обстоятельств, его отягчающих, учитывая способ совершения подсудимыми преступления в виде осознанной совокупности многократно повторяющихся преступных действий, высокую степень реализации противоправных намерений в виде завершенности каждым из подсудимых входящих в их круг обязанностей, корыстную цель и мотив совершенных деяний, характер и размер наступивших последствий, оснований для изменения категории совершенного преступления на менее тяжкую, а также для применения положений ст. 64 УК РФ в отношении каждого из подсудимых суд не находит.

В ходе предварительного следствия заместителем военного прокурора Тверского гарнизона в интересах потерпевшего – Минобороны России – было заявлено 2 гражданских иска, обусловленных одними и теми же обстоятельствами преступных действий по хищению авиационного топлива, – первый к Власову, Ужегову, Здобнову, Юванову и Прохорову на сумму 50092549 руб., а второй – к Прохорову, Юванову, Ефимову, Власову, Здобнову, Ужегову, Полякову, Струналю и Сташкову на сумму 38222739 руб. 63 коп.

В судебном заседании представитель потерпевшего и гражданского истца Спиридонова оба гражданских иска поддержала в полном объеме, а государственный обвинитель – на сумму 38222739 руб. 63 коп.

Гражданские ответчики Власов, Ужегов, Здобнов и Юванов, каждый в отдельности, выразили согласие с обоснованностью предъявленных к ним исковых требований, однако отметили о необходимости установления действительного размера причиненного ущерба.

Подсудимый Ефимов предъявленные к нему исковые требования признал.

В свою очередь подсудимые Прохоров, Струналь, Поляков и Сташков, каждый в отдельности, исковые требования не признали, пояснив, что к хищению топлива они отношения не имеют.

Разрешая заявленные исковые требования, суд исходит из следующего.

В ходе судебного заседания установлено, что в результате преступных действий Прохорова, Ефимова, Струналя, Полякова и Сташкова, выразившихся в растрате топлива, совершенной ими в составе организованной группы совместно с Ужеговым, Власовым, Здобновым и Ювановым в период с 1 января по 25 декабря 2018 года включительно, Минобороны России причинен ущерб в размере 31668711 руб. 02 коп.

Исходя из пояснений в судебном заседании Власова, Ужегова, Здобнова и Юванова, а также сведений из федерального казенного учреждения «Управление финансового обеспечения Министерства обороны Российской Федерации по Тверской области», указанными лицами в счет возмещения причиненного вреда добровольно внесены следующие суммы: Власовым – 129500 руб.; Ужеговым – 40000 руб.; Здобновым – 32000 руб.; Ювановым – 63000 руб., а всего 264500 руб.

Таким образом, несмотря на позицию подсудимых Прохорова, Струналя, Полякова и Сташкова, поскольку вина каждого из них, а также Ефимова в совершении преступления доказана, суд, руководствуясь п. 1 и абз. 1 п. 2 ст. 15, абз. 1 п. 1 ст. 1064, абз. 1 ст. 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации, находит исковые требования подлежащими частичному удовлетворению, на сумму 31404211 руб. 02 коп. (38222739 руб. 63 коп. – 6554028,61 руб. (исключенных судом из размера ущерба) – 264500 руб. (добровольно возмещенных Здобновым, Ужеговым, Власовым и Ювановым), поскольку в этой части обоснованность этих требований, с учетом добровольного возмещения части денежных средств, подтверждается совокупностью исследованных и приведенных выше доказательств по делу. Что же касается остальной части исковых требований, на сумму 18688337 руб. 98 коп. (50092549 руб. - 31404211 руб. 02 коп.) по первому иску к Власову, Ужегову, Здобнову, Юванову и Прохорову, а также на сумму 6818528 руб. 61 коп. (38222739 руб. 63 коп. - 31404211 руб. 02 коп.) по второму иску к Прохорову, Юванову, Ефимову, Власову, Здобнову, Ужегову, Полякову, Струналю и Сташкову, то в них суд, исходя из установленного в судебном заседании размера ущерба, отказывает.

Эти денежные средства в размере 31404211 руб. 02 коп. подлежат взысканию в солидарном порядке с Прохорова, Ефимова, Струналя, Полякова, Сташкова, признанных виновными в совершении преступления, и Здобнова, Власова, Ужегова, Юванова, осужденных за совершение тех же преступных действий в составе организованной группы.

Постановлениями Тверского гарнизонного военного суда от 22, 23 августа, 29 ноября 2019 года наложен арест на имущество Прохорова, Ефимова, Власова и Ужегова.

При этом соответствующие решения в отношении ареста, наложенного на имущество Власова и Ужегова, приняты во вступивших в законную силу приговорах в отношении указанных лиц от 12 и 17 февраля 2020 года, а поэтому повторно этот вопрос суд в настоящем приговоре разрешить не вправе.

Таким образом, учитывая принятое судом решение в части гражданского иска, а также в целях обеспечения исполнения настоящего приговора, в соответствии с ч. 1 ст. 115 УПК РФ суд полагает необходимым арест на имущество Прохорова и Ефимова не снимать до полного исполнения приговора суда в части гражданского иска и до исполнения назначенного каждому из них дополнительного наказания в виде штрафа.

Судьбу вещественных доказательств по делу суд разрешает следующим образом: вещественные доказательства, указанные в постановлениях о признании и приобщении к материалам дела вещественных доказательств от 29 октября, от 9 и 10 декабря 2019 года, соответственно на л.д. 173-174 в т. 24, на л.д. 186 в т. 21 и на л.д. 118-120 в т. 23, в силу п. 5 ч. 3 ст. 81 и подп. «а» п. 5 ч. 2 ст.82 УПК РФ надлежит хранить при деле; вещественные доказательства, указанные в постановлении о признании предметов и (или) документов вещественными доказательствами от 9 августа 2019 года на л.д. 47-48 в т. 27 – на основании пп. 5 и 6 ст. 81 УПК РФ возвратить Прохорову, за исключением договора купли-продажи № 2/04 18 от 13.04.2018, накладной № 3 от 27.04.2018, которые возвратить ФИО47 а также паспорта транспортного средства №, который возвратить ФИО46

Поскольку в связи с осуждением Прохорова ему назначено наказание в виде реального лишения свободы на длительный срок, в связи с чем предусмотренные ст. 97, 99, 108, 109 и 110 УПК РФ обстоятельства, которые существовали при избрании и продлении ему меры пресечении в виде заключения под стражу, не только не изменились, но и приобрели еще большую актуальность и значимость, суд приходит к выводу о необходимости ранее избранную подсудимому меру пресечения в виде содержания под стражей до вступления приговора в законную силу оставить без изменения.

Принимая во внимание, что в связи с осуждением Струналя, Полякова и Сташкова каждому из них назначены наказания в виде реального лишения свободы, суд, руководствуясь ст. 97, 99, 108, 109 и 110 УПК РФ, полагает необходимым меру пресечения каждому из них в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу изменить на заключение под стражу и содержать их в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Тверской области.

Учитывая установленную судом дату окончания преступления – 25 декабря 2018 года – зачет Прохорову и Полякову сроков содержания под стражей и нахождения под домашним арестом надлежит произвести по правилам п. «б» ч. 3.1 и ч. 3.4 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года № 186-ФЗ).

На основании изложенного и руководствуясь ст. 304, 307-309 УПК РФ, военный суд,

ПРИГОВОРИЛ:

Признать Прохорова Сергея Александровича виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, на основании которой назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок 6 (шесть) лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере 800000 (восемьсот тысяч) рублей.

Штраф подлежит перечислению в УФК по г. Санкт - Петербургу (Военное следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по Западному военному округу, л/с 04721F34040); ИНН: 7841447015; КПП: 784101001; ОКТМО: 40908000; БИК: 044030001; Банк получателя: Северо-Западное ГУ Банка России по г. Санкт-Петербургу г. Санкт-Петербург; Расчетный счет: 40101810200000010001; КБК: 417 1 16 21010 01 6000 140 (денежные взыскания (штрафы) и иные суммы, взыскиваемые с лиц, виновных в совершении преступлений, и возмещение ущерба имуществу).

До вступления приговора в законную силу меру пресечения Прохорову С.А. в виде содержания под стражей оставить без изменения.

Срок отбывания наказания Прохорову С.А. исчислять со 2 ноября 2020 года.

В соответствии с п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ зачесть Прохорову С.А. в срок лишения свободы время задержания и содержания под стражей с 8 августа 2019 года по 1 ноября 2020 года включительно из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

На основании ст. 48 УК РФ лишить Прохорова С.А. воинского звания «капитан».

Признать Струналя Юрия Дмитриевича виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, на основании которой назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок 1 (один) год 6 (шесть) месяцев, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере 250000 (двести пятьдесят тысяч) рублей.

Штраф подлежит перечислению в УФК по г. Санкт - Петербургу (Военное следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по Западному военному округу, л/с 04721F34040); ИНН: 7841447015; КПП: 784101001; ОКТМО: 40908000; БИК: 044030001; Банк получателя: Северо-Западное ГУ Банка России по г. Санкт-Петербургу г. Санкт-Петербург; Расчетный счет: 40101810200000010001; КБК: 417 1 16 21010 01 6000 140 (денежные взыскания (штрафы) и иные суммы, взыскиваемые с лиц, виновных в совершении преступлений, и возмещение ущерба имуществу).

Меру пресечения в отношении осужденного Струналя Ю.Д. – подписку о невыезде и надлежащем поведении – изменить на заключение под стражу и до вступления приговора в законную силу содержать его в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Тверской области.

Начало срока отбывания наказания Струналю Ю.Д. исчислять со 2 ноября 2020 года.

Признать Полякова Алексея Михайловича виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, на основании которой назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок 1 (один) год 6 (шесть) месяцев, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере 250000 (двести пятьдесят тысяч) рублей.

Штраф подлежит перечислению в УФК по г. Санкт - Петербургу (Военное следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по Западному военному округу, л/с 04721F34040); ИНН: 7841447015; КПП: 784101001; ОКТМО: 40908000; БИК: 044030001; Банк получателя: Северо-Западное ГУ Банка России по г. Санкт-Петербургу г. Санкт-Петербург; Расчетный счет: 40101810200000010001; КБК: 417 1 16 21010 01 6000 140 (денежные взыскания (штрафы) и иные суммы, взыскиваемые с лиц, виновных в совершении преступлений, и возмещение ущерба имуществу).

Меру пресечения в отношении осужденного Полякова А.М. – подписку о невыезде и надлежащем поведении – изменить на заключение под стражу и до вступления приговора в законную силу содержать его в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Тверской области.

Начало срока отбывания наказания Полякову А.М. исчислять со 2 ноября 2020 года.

В соответствии с п. «б» ч. 3.1 и ч. 3.4 ст. 72 УК РФ зачесть Полякову А.М. в срок лишения свободы время содержания его под стражей в связи с задержанием с 7 по 9 октября 2019 года включительно из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, а также время его нахождения под домашним арестом с 10 октября 2019 года по 20 января 2020 года включительно из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.

Признать Сташкова Андрея Михайловича виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, на основании которой назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок 1 (один) год 6 (шесть) месяцев, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере 250000 (двести пятьдесят тысяч) рублей.

Штраф подлежит перечислению в УФК по г. Санкт - Петербургу (Военное следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по Западному военному округу, л/с 04721F34040); ИНН: 7841447015; КПП: 784101001; ОКТМО: 40908000; БИК: 044030001; Банк получателя: Северо-Западное ГУ Банка России по г. Санкт-Петербургу г. Санкт-Петербург; Расчетный счет: 40101810200000010001; КБК: 417 1 16 21010 01 6000 140 (денежные взыскания (штрафы) и иные суммы, взыскиваемые с лиц, виновных в совершении преступлений, и возмещение ущерба имуществу).

Меру пресечения в отношении осужденного Сташкова А.М. – подписку о невыезде и надлежащем поведении – изменить на заключение под стражу и до вступления приговора в законную силу содержать его в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Тверской области.

Начало срока отбывания наказания Сташкову А.М. исчислять со 2 ноября 2020 года.

Признать Ефимова Сергея Валерьевича виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, на основании которой назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок 4 (четыре) года, со штрафом в размере 500000 (пятьсот тысяч) рублей.

В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное Ефимову С.В. наказание в виде лишения свободы считать условным, с испытательным сроком в 2 (два) года, в течение которого осужденный своим поведением должен доказать свое исправление. Возложить на Ефимова С.В. обязанность в течение испытательного срока не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного.

Штраф подлежит перечислению в УФК по г. Санкт - Петербургу (Военное следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по Западному военному округу, л/с 04721F34040); ИНН: 7841447015; КПП: 784101001; ОКТМО: 40908000; БИК: 044030001; Банк получателя: Северо-Западное ГУ Банка России по г. Санкт-Петербургу г. Санкт-Петербург; Расчетный счет: 40101810200000010001; КБК: 417 1 16 21010 01 6000 140 (денежные взыскания (штрафы) и иные суммы, взыскиваемые с лиц, виновных в совершении преступлений, и возмещение ущерба имуществу).

Гражданские иски заместителя военного прокурора Тверского гарнизона удовлетворить частично. Взыскать с Прохорова С.А., Ефимова С.В., Струналя Ю.Д., Полякова А.М., Сташкова А.М., Власова Вячеслава Викторовича, Ужегова Романа Юрьевича, Здобнова Сергея Алексеевича, Юванова Андрея Валериановича в солидарном порядке в пользу Министерства обороны Российской Федерации 31404211 (тридцать один миллион четыреста четыре тысячи двести одиннадцать) рублей 02 коп., путем перечисления денежных средств в федеральный бюджет Российской Федерации, отказав во взыскании денежных средств в большем размере.

Арест, наложенный на имущество, принадлежащее Прохорову С.А., - транспортные средства – легковой автомобиль марка, модель «<данные изъяты>», 2017 года изготовления, цвет белый, модель, номер двигателя №, шасси (рама) №, государственный регистрационный знак №; легковой автомобиль марка, модель «<данные изъяты>», 2010 года изготовления, цвет светло-серебристый металлик, идентификационный номер (VIN) №, модель, номер двигателя №, кузов №, государственный регистрационный знак №; снегоход марка, модель «<данные изъяты>», 2016 года производства, цвет бело-черный, вид движителя лыжно-гусеничный, идентификационный №, модель, номер двигателя № – не снимать до полного исполнения приговора суда в части гражданского иска и до исполнения назначенного ему дополнительного наказания в виде штрафа.

Арест, наложенный на имущество, принадлежащее Ефимову С.В., - транспортные средства – <данные изъяты>, № двигателя – №, № кузова – №, государственный регистрационный знак №; <данные изъяты>, № двигателя – №, № кузова – №, государственный регистрационный знак №; <данные изъяты>, № двигателя – №, № кузова – №, государственный регистрационный знак № – не снимать до полного исполнения приговора суда в части гражданского иска и до исполнения назначенного ему дополнительного наказания в виде штрафа.

По вступлении приговора в законную силу вещественные доказательства по делу: указанные в постановлениях о признании и приобщении к материалам дела вещественных доказательств от 29 октября, от 9 и 10 декабря 2019 года, соответственно на л.д. 173-174 в т. 24, на л.д. 186 в т. 21 и на л.д. 118-120 в т. 23 – хранить при деле; указанные в постановлении о признании предметов и (или) документов вещественными доказательствами от 9 августа 2019 года на л.д. 47-48 в т. 27 – возвратить Прохорову С.А., за исключением договора купли-продажи № 2/04 18 от 13.04.2018, накладной № 3 от 27.04.2018, которые возвратить ФИО47., а также паспорта транспортного средства 78 УУ 907739, который возвратить ФИО46

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке во 2-й Западный окружной военный суд через Тверской гарнизонный военный суд в течение десяти суток со дня его постановления, а осужденными Прохоровым С.А., Струналем Ю.Д., Поляковым А.М. и Сташковым А.М. – в тот же срок со дня вручения им копий приговора. В случае апелляционного обжалования приговора осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции.

Председательствующий

Приговор обжалован и апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам 2-го Западного окружного военного суда от 7 декабря 2021 года в связи с неправильным применением уголовного закона изменен в следующем:

- срок отбывания наказания Прохорову С.А., Сташкову А.М., Струналю Ю.Д. и Полякову А.М. исчислять со дня вступления приговора в законную силу;

- в соответствии с п. «б» ч. 3.1, ч. 3.4 ст. 72 УК РФ зачесть Прохорову С.А. в срок лишения свободы время задержания и содержания под стражей с 8 августа 2019 года по 26 мая 2021 года включительно из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима; время нахождения под домашним арестом с 27 мая 2021 года до дня вступления приговора в законную силу из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы;

- в соответствии с п. «б» ч. 3.1, ч. 3.4 ст. 72 УК РФ зачесть Полякову А.М. в срок лишения свободы время содержания его под стражей в связи с задержанием с 7 по 9 октября 2019 года включительно, и со 2 ноября 2020 года по 22 марта 2021 года включительно из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима; время нахождения под домашним арестом с 10 октября 2019 года по 20 января 2020 года включительно из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы;

- в соответствии с п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ зачесть Струналю Ю.Д. и Сташкову А.М. в срок лишения свободы время содержания под стражей со 2 ноября 2019 года по 23 марта 2021 года включительно, из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

В остальной части приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы защитников-адвокатов Григорьева О.Б., Покровского А.С., Скирко А.А. и Зиновьева А.С. – без удовлетворения.

Данные приговор и апелляционное определение вступили в законную силу 7 декабря 2021 года.

­­­­­­­­­­­­­